Верхний Ист-Сайд. Внутри

Бланкина Светлана

– Подожди, - останавливает меня Джек, когда я тянусь рукой к дверной ручке, чтобы открыть входную дверь. – Давай я пойду первым, кто знает, что там внутри.

Я смотрю на серьёзного Джека, стараясь не засмеяться ему в лицо, и всё же пропускаю его вперёд.

Джек со скрипом открывает дверь, заходит внутрь, и я иду следом за ним. Благодаря выбитым окнам здесь достаточно светло и можно хорошо всё осмотреть, но смотреть оказывается нечего. Здесь практически нет мебели, голые стены, повсюду валяется мусор бутылки, листья занесенные ветром с улицы в выбитые окна,

рваные обои беспомощно свисают со стен, так пусто…

Перед глазами начинают мелькать воспоминания, помню, как я просыпалась по утрам от запаха горячей выпечки с кухни, помню, как весь дом был уставлен цветами из лавки отца, помню, как мы ругались, разбивая посуду прямо на этом месте и хлопая этими уже ветхими дверями, помню, как смеялись, выбегая на когда-то красивый двор, но я рада, что я всё ещё помню это, теперь я не хочу забывать.

– Идём, - слегка улыбнувшись и взяв Джека за руку, говорю я, пытаясь отогнать грустные мысли.

– На второй этаж? – спрашивает он, следуя за мной к лестнице

– Здесь нет второго этажа только чердак, - начиная подниматься по ветхим ступеням и оставляя Джека позади, объясняю ему я.

– Зачем мы туда идём, что ты хочешь показать? – с недоверием спрашивает он, и я оборачиваюсь к нему прямо посреди лестницы. Похоже, Джек ожидал увидеть что-то совсем другое.

– Я больше года смотрела на твой мир, Джек, ты показал мне очень много и я правда поражена! Но теперь моя очередь показать тебе свой мир и немного рассказать о себе, - говорю я и, повернувшись, открываю уже давно взломанную дверь на старый чердак.

Глава 23

Одной рукой толкнув небольшую деревянную дверь мы с Джеком слышим жуткий скрежет, наклоняясь, чтобы не удариться головой о дверной проём я захожу на чердак, вдыхая носом поднявшуюся от открывшейся двери пыль, и сразу же чихаю.

– Будь здорова, - смеется Джек, идя позади меня. Он также как и я наклоняется, чтобы пройти, а когда уже поднимается внутрь морщиться от ужасно сухого воздуха.

Здесь очень душно и из-за пыли всё как в тумане, но поднявшаяся в воздух пыль достаточно быстро оседает на пол. Я отодвигаю рваные занавески и открываю одно из немногих уцелевших окон в этом доме, дабы впустить воздух.

– И зачем мы здесь?
– со вздохом спрашивает Джек, оглядываясь вокруг.

За сегодня я уже поняла, что это не совсем удачный день для нашей поездки, Джек какой-то уставший и недовольный, обычно ему нравится, когда я рассказываю ему о себе и показываю свою старую жизнь. Но у меня не было другого варианта, этот день выбрала Диана, не я, выбирать не пришлось.

Пока Джек всё ещё бурчит себе что-то под нос, я оглядываюсь по сторонам пытаясь узнать в пыльном помещении, облезлых и сырых от дождей стенах свой старый чердак, место в котором я пряталась от родителей и всего остального мира. Солнечные лучи, бьющие в отрытое окно, отлично освещают чердак, пыль окончательно осела на ещё более пыльный деревянный пол и здесь, наконец, стало всё видно.

Я подхожу

к одной из стен и узнаю свою детские рисунки всё ещё весящие на ней, мои грамоты, какие-то письма, плакаты с когда-то любимыми актёрами и музыкальным группами, честно говоря, я не думала, что всё это сохранилось.

– Это твоё?
– подходя ко мне из-за спины, спрашивает Джек.

– Да, - улыбаюсь я, смотря на один из многочисленных рисунок.

Когда я продавала дом я практически ничего отсюда не взяла, я хотела всё забыть, забыть всё своё прошлое, будто его и не было, - говорю я и замечаю, что с каждым словом мой голос становится всё тише.
– Когда я жила здесь я постоянно сбегала сюда, пряталась ото всех, этот чердак был вроде моей комнаты, моим убежищем,- повернувшись к Джеку, улыбаюсь я.

Джек лишь кивает, ему, будто плевать.

– У тебя точно всё хорошо?
– спрашиваю у него я, чувствуя укол обиды.
– Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать.

Джек вдруг отводит взгляд в пол, и я начинаю волноваться, что ещё могло случиться?

– Давай всё отменим?
– посмотрев на меня, неуверенно спрашивает он.
– Завтра я встречусь с Рафаэлем один, не нужно впутывать в это Джессику, Адама и особенно тебя, ты и так у них под прицелом.

Теперь понятно, что с ним, Джек не просто не выспался, он хочет уберечь меня, но я давно дала понять, что меня не нужно уберегать.

– Джек, - серьёзно говорю я, поняв, наконец, в чём дело.
– Всё уже решено.

– Нет, всё ещё можно изменить, - сверля меня взглядом, говорит он, но я слышу странное сомнение в его голосе.
– Я не хочу потом придумывать ещё один план как спасти тебя от них.

– Тебе и не придётся, - хоть Джек и говорит серьёзно и возможно даже сурово, но я говорю куда увереннее.
– Конечно, если ты так и продолжишь сомневаться во мне, в себе начну сомневаться и я и, тогда мы точно всё проиграем, - срываюсь я и отхожу от Джека обратно к лестнице.

– Я просто не хочу подвергать тебя опасности, - чуть спокойнее говорит мне он, повернувшись ко мне, и мне приходится обернуться на него у самой лестницы.
– Это только моя проблема и решать я её должен сам, не вмешивая во всё это своих друзей и свою девушку.

– Как ты сам сказал - я твоя девушка, а это значит, что я тебя не оставлю как и твои друзья, на то они и друзья.

Я ещё секунду смотрю на Джека, а затем спускаюсь вниз по шатким ступеням. Джек меня немного разозлил, сколько можно талдычить одно и то же?

– Ты всё ещё не поняла?
– слышу я преследующий меня голос Джека и закатываю глаза, но он этого не видит, потому что спускается с лестницы где-то у меня за спиной.
– Рафаэль главный в том клубе, в котором я проиграл деньги, он приехал со своими людьми и он просто так не отстанет...

– Пожалуйста, прекрати, - не выдержав, я оборачиваюсь на Джека и натыкаюсь прямо на него.
– Ты сам говорил, что он ужасно азартен, а если ты внимательно слушал мой план, то ты должен понимать, что он не упустит той возможности, что мы ему предложим.