Верхний палеолит бассейна Десны. Преемственность и вариабельность в развитии материальной культуры

Гаврилов Константин

В конце 1970-х гг. В. Я. Сергиным была высказана точка зрения о таксономической одноуровневости разнокультурных памятников Русской равнины, при раскопках которых были обнаружены площадки костёнковско-авдеевского типа, с одной стороны, и жилища из костей мамонта аносовско-мезинского типа – с другой (Сергин, 1979). Этот тезис может быть положен в основу разработки сравнительной классификации археологических объектов, относящихся к различным в культурном отношении стоянкам, которые, в частности, выделяются в приледниковой зоне на территории Поднепровья и Подесенья. В основном работа в этом направлении велась В. Я. Сергиным применительно к остаткам тех объектов, которые связаны с костно-земляными конструкциями и традиционно интерпретировались в качестве жилищ и хозяйственно-бытовых комплексов (см. напр.: Сергин, 1987, 1998, 2003а, б). Обстоятельный сравнительный анализ жилищ аносовско-мезинского типа был проведен З. А. Абрамовой в ее обзорной работе, посвященной палеолитическим жилищам и поселениям Русской равнины (Абрамова, Григорьева, 1997). Исследование объектов другого рода не было столь интенсивным. Исключение составляет изучение специфики кремневых скоплений, проведенное Н. Б. Леоновой (Леонова, 1977).

Эта работа базировалась на изучении архивных и коллекционных материалов, полученных в ходе раскопок предшествующего периода.

В те же 1970-е гг. начинается интенсивное полевое изучение опорных памятников верхнего палеолита Русской равнины с особым акцентом на выявление структурных элементов культурного слоя, в том числе и археологических объектов. Публикация результатов раскопок стоянок Юдиново 1 (Абрамова, 1995; Абрамова, Григорьева, Кристенсен, 1997; Абрамова, Григорьева, 1997), Елисеевичи 1 и 2 (Величко, Грехова, Грибченко, Куренкова, 1997), Пушкари 1 (Беляева, 2002) сделала доступной информацию о структуре многих из известных ранее разновидностей археологических объектов. К сожалению, до сих пор не опубликованы монографически результаты раскопок новой площадки Авдеевской стоянки. В печати имеется подробная характеристика землянок и краевых ям (Булочникова, 1998). Е. В. Булочниковой была также опубликована обобщенная характеристика ям центральной части так называемого нового жилого объекта Авдеево (Булочникова, 2007). К сожалению, в этой статье отсутствует информация о метрических характеристиках ям, что делает невозможной их классификацию. В качестве аналогичной информации можно использовать монографическое исследование Зарайской стоянки (Амирханов, 2000), что, разумеется, не снимает многих вопросов, связанных с особенностями Авдеево как археологического памятника. Проблемы другого рода существуют при анализе материалов, полученных при раскопках стоянки Хотылёво 2, проводившихся Ф. М. Заверняевым. Они связаны с особенностями методики, которая использовалась этим археологом. Она, по сути, осталась на уровне середины двадцатого столетия. Ф. М. Заверняев уделял минимальное внимание стратиграфии культурного слоя и характеру породы, вмещающей культурные остатки. Всё это привело к значительному обеднению археологического источника и затруднило работу по реконструкции пространственной структуры Хотылёвского поселения (см.: Гаврилов, 1998). Часть вопросов, связанных с определением характеристики культурного слоя, удалось снять во время раскопок Хотылёво 2, проводившихся в 1993–2003 гг. В настоящее время ведутся раскопки культурного слоя пункта В, обнаруженного в 2005 г. По своим структурным характеристикам он аналогичен слою, исследовавшемуся Ф. М. Заверняевым. Предварительные итоги этих работ опубликованы (Гаврилов и др., 2014; Gavrilov et al., 2015), однако исследования данного комплекса еще не завершены. Тем не менее была получена новая информация как о строении археологических объектов, аналогичных тем, которые были открыты в 1970-е гг., так и о стратиграфии культурного слоя. При этом удалось установить корреляцию между стратиграфическим соотношением археологических объектов и радиоуглеродными датировками этих объектов (Гаврилов, 2015).

Очевидно, что изучение таких факторов, как преемственность и вариабельность культуры, как, впрочем, и других проблем археологии или любой иной исторической дисциплины, невозможно без определения хронологической позиции объектов исследования. Включение памятников в рамки ранней, средней или поздней поры верхнего палеолита не означает автоматическое признание их синхронности или асинхронности в пределах данного периода. К сожалению, наши знания в этой области все еще весьма неполны, несмотря на все усилия, предпринимаемые исследователями для уточнения их возраста.

Ранняя пора верхнего палеолита на территории бассейна Десны, как и всего Поднепровья в целом, пока остается практически неизученной. Памятники этого культурно-хронологического этапа известны к юго-западу, северо-востоку и востоку от Подесенья (см.: Аникович и др., 2007). Судя по стратиграфической позиции культурных слоев известных на Русской равнине стоянок ранней поры верхнего палеолита, аналогичные деснинские памятники следует искать в отложениях, связанных с брянской ископаемой почвой. В настоящее время в бассейне Десны с брянской почвой связаны нижние культурные слои стоянок Хотылёво 6 и Погон. Нижний культурный слой стоянки Погон обнаружен экспедицией под руководством В. И. Беляевой в ходе разведочной шурфовки и не исследован на сколько-нибудь значительной площади. Стоянка Хотылёво 6 раскопана на площади 64 м². Предварительные результаты изучения ее нижнего культурного слоя охарактеризованы в соответствующем разделе и частично опубликованы (Гаврилов, 2011; Гаврилов, Воскресенская, 2014). Кроме того, за последние пять лет в окрестностях с. Хотылёво были открыты еще два пункта, содержащие археологический материал в брянской погребенной почве: нижний культурный слой городища Кудеярка и нижний культурный слой пункта Д стоянки Хотылёво 2 (Gavrilov, Voskresenskaya, 2014; Воскресенская, Гаврилов, 2014).

Средняя пора верхнего палеолита на рассматриваемой территории представлена памятниками восточного граветта. В целом, время существования восточного граветта Подесенья не выходит за пределы первой половины поздневалдайского оледенения, включая и его максимальную стадию, то есть ограничено периодом от 24 до 20/19 тыс. л. н. по некалиброванной радиоуглеродной временной шкале (Гаврилов, 2005). Исследования последних лет позволили получить информацию, в значительной степени меняющую наши представления о длительности существования важнейших граветтийских стоянок на территории Русской равнины: Костёнок 1, Авдеево и Зарайска. Результаты сопоставления данных о радиоуглеродном возрасте восточнограветтийских памятников Днепро-Деснинского бассейна с особенностями структуры их культурных слоев дают основания предполагать, что период заселения Авдеево в начале совпадал со временем функционирования Хотылёвской, а в конце – Пушкарёвской стоянки. Ко времени непосредственно

после брянского потепления относятся стоянки Хотылёво 2 и Октябрьское II (сл. 2). Пушкари 1 и Октябрьское II (сл. 1) обитались позже, в конце первой половины поздневалдайского времени. Вопрос о месте в этом хронологическом ряду близкой Пушкарям I стоянки Клюсы пока остается открытым.

К поздней поре верхнего палеолита относится большинство известных позднепалеолитических стоянок центральных районов Русской равнины. Опираясь на данные геологической стратиграфии, в настоящее время можно только констатировать, что памятники этого культурно-хронологического этапа относятся ко второй половине поздневалдайского времени. Этого явно недостаточно для более тонкого, на уровне выстраивания внутренней периодизации, сопоставления. Серии имеющихся радиоуглеродных датировок среднеднепровских и деснинских стоянок, даже с учетом места и времени получения той или иной даты, методики и вида анализируемого образца, также не позволяют выстроить их хронологическое ранжирование и скорее задают общие временные рамки бытования этих памятников в пределах от 18 до 14 тыс. л. н. [2] Остается археологическое изучение собственно материальной культуры.

2

Это замечание не относится к стоянкам поздней поры верхнего палеолита Костёнковско-Борщёвского района, а также к памятникам Посеймья, которые можно на основании радиоуглеродных датировок распределить по двум хронологическим периодам: около 19/18–17 тыс. л. н. и около 16–13 тыс. л. н. (Радиоуглеродная хронология…; Чубур, 2001; Ахметгалеева, 2007).

Разделение деснинских и среднеднепровских стоянок поздней поры верхнего палеолита на два хронологических этапа, проведенное С. Н. Лисицыным, основывается, главным образом, на представлении об уменьшении со временем размеров пластинчатой заготовки, использовавшейся для изготовления ведущих типов каменных орудий. Этот тезис не вызывает возражений при сравнении между собой памятников средней и поздней поры верхнего палеолита данного региона. Однако мнение, что эта же тенденция сохраняется на всей территории Среднего Поднепровья и Подесенья на протяжении поздней поры без каких-либо вариантов, является априорным допущением, и его нужно специально доказывать. Ведь выявленная картина может быть рассмотрена и как результат проявления локальных особенностей развития того или иного памятника. Сосуществование в рамках поздней поры верхнего палеолита стоянок, чей инвентарь характеризуется различными метрическими параметрами пластинчатых заготовок, показано в работе Х. А. Амирханова для территории бассейна Оки (Амирханов, 2004), и нет никаких оснований отвергать возможность подобного рода явления в центре Русской равнины. Эту возможность необходимо иметь в виду и по другой причине. Последние раскопки стоянок бассейнов Среднего Днепра, Подесенья и Посеймья приносят всё больше аргументов в пользу признания достаточно длительного существования или многократного посещения этих поселений при достаточно устойчивом сохранении населением культурных традиций (Ахметгалеева, 2007; Хлопачёв, Грибченко, 2012). Возможно, именно этим обстоятельством объясняется «длинная хронология» отдельных поселений поздней поры верхнего палеолита при наличии достаточно представительных серий радиоуглеродных датировок, на что в свое время обратила внимание Л. В. Грехова (Грехова, 1990).

Предлагаемое вниманию читателя исследование в своих выводах опирается именно на такое представление о временном соотношении стоянок, относящихся прежде всего к средней и поздней поре верхнего палеолита. Рассмотрение совокупности радиоуглеродных датировок опорных памятников центра Русской равнины (Радиоуглеродная хронология…, 1997) позволяет считать, что данная территория была обитаема в течение всей продолжительности названных хронологических подразделений. В данной работе результаты радиоуглеродного датирования рассматриваются как показатель относительной древности стоянок. Соответственно, метод радиоуглеродного датирования не считается способом установления астрономического возраста палеолитических памятников и/или продолжительности их реального времени обитания (Праслов, 1989; Свеженцев, 1997). С методологической точки зрения он может быть использован только для определения относительной хронологии и построения периодизационных схем, точно так же, как и стратиграфический метод. Очевидно, что ни тот ни другой метод не обладает самодостаточным значением, поэтому требуется постоянная корреляция результатов их применения при изучении тех или иных памятников.

Характер исследовательской цели и задач обусловил особенности изложения материала в данной работе. Предлагаемый вниманию читателя текст не содержит обзорной характеристики памятников бассейна Десны и Среднего Поднепровья в целом, а основной акцент в работе сделан на типологии изучаемых объектов материальной культуры, при помощи которой и выявляются основные закономерности развития культуры верхнего палеолита этого обширного региона.

Глава 1

Ранняя пора верхнего палеолита Подесенья

Этот период, как уже было подчеркнуто, на территории Подесенья находится в начальной стадии изучения. Наиболее представительная коллекция получена при раскопках третьего культурного слоя стоянки Хотылёво 6. Достаточно интересные материалы дали разведочные работы, проведенные на участках распространения нижних культурных слоев пункта Д стоянки Хотылёво 2 и городища Кудеярка.

Хотылёво 6

Памятник был обнаружен в 1950-е гг. Ф. М. Заверняевым и в 1981 г. исследовался А. Н. Сорокиным. Площадка, на которой располагается стоянка, представляет собой мысовой выступ, образованный бортом долины Десны и левым склоном Кладбищенской балки, в 275 м к западу от стоянки Хотылёво 2 (рис. 2).

В 2004 г. Хотылёвской археологической экспедицией здесь в раскопе 1 были вскрыты два культурных слоя, относящиеся к эпохе верхнего палеолита. Стратиграфия отложений, зафиксированная в раскопе, имеет следующую последовательность (рис. 3).