Верхний Волчок I
Шрифт:
– Скоро мы выберемся отсюда, живые или мёртвые. Ешь завтрак, пойдём гулять по саду.
– Почему он тебя не убил, как остальных?
– Ответ на этот вопрос ты уже слышал.
– Он твой отец?
– Нет, мой отец умер, когда мне было 6 лет. Придёт время, и ты всё узнаешь.
Он замолчал и стал доедать остывший завтрак.
Две мышки в лапах маньяка, который получает удовольствие оттого, что долго ведёт жертву к гибели. Для него весь кайф был именно в игре. Я чувствовала, что не владею ситуацией, но всё же надеялась, что ошибаюсь.
А истина тем временем всё
В доме возились рабочие, прокладывали какие-то пластиковые трубы, старик сказал, что собирается сделать так называемый «умный» дом. Возможно, нам разрешили выйти на улицу, чтобы мы не мешали. Что ж, моё тело истосковалось по весеннему и уже жаркому солнцу.
Сад был на самом деле красив: в нём росли плодовые деревья, сейчас как раз абрикосы и яблони стояли в цвету. Всё благоухало. Удивительно, как в таком кошмаре могли вырасти эти райские растения.
Захар шёл медленно, прихрамывая. Ему как можно скорее надо было попасть в больницу, чтобы удалить загангрененный участок тела. Кроме того, в тюрьме его морили голодом, он был сильно истощён.
– Сегодня с утра я не узнал себя в зеркале, помню себя другим.
– Отросшие волосы тебе очень даже к лицу. – попыталась я перевести тему разговора на более положительную.
– Это какая-то ведьмовская трава, да?
– Нет, просто живица, она затягивает раны, снимает боль.
– Мне снились родители. Это странно, потому что я совсем не помню их лиц. Но они говорили со мной, жалели меня.
– Тебе было страшно?
– Не знаю. Я подумал, что умер и встретился с ними. – он замолк, но по его губам я поняла, что он хочет сказать что-то ещё. – Мне так хорошо сейчас, я могу до тебя дотронуться… Нет-нет, я всё знаю, твой муж придёт за тобой и заберёт тебя, ты всегда будешь с ним, я понимаю… Извини.
– Мне неловко от твоих слов. Уверена, найдётся девушка, которая сделает тебя счастливым.
Захар попросил меня остановиться и посидеть с ним в беседке.
– Сегодня очень тепло, совсем как летом… – произнёс он, подставляя лицо солнцу.
– Ты уже думал, чем займёшься после освобождения?
– Открою фирму по строительству бревенчатых домов, а ещё буду принимать заказы на эксклюзивную мебель. – он ухмыльнулся. – Да только я в это не верю. Ты не утешай меня. Я был в тюрьме, из которой ни один человек не выходил живым.
Мне предстоял долгий мучительный разговор с ним, надо было внушить ему, что несчастья почти закончились. Так мы и просидели до заката: я его подбадривала, а он вспоминал пережитое.
Вечером он съел свой ужин и лёг в постель. В комнате совершенно отсутствовали книги (Ларисин дневник не в счёт, он был слишком мрачный для перечитывания) и вещи, способные помочь мне скоротать время.
Как это обычно бывает, мой разум пытался разобраться в путанице событий и прописывал разные варианты действий.
Всё-таки старик, когда посылал за мной охотников и девчонку с ядом, рассчитывал устранить меня, но в данной ситуации я зачем-то была нужна ему. Мысль о том, что я очаровала его, теперь ещё болььше казалась мне глупой. Либо у дядюшки
Тем временем тьма всё больше сгущалась над нами. Нам запретили открывать окна. Дверь снова была заперта на засовы, охранники не открыли её по моей просьбе. Всю ночь я не могла уснуть, мне казалось, что утром случится нечто непредвиденное, к чему я не буду готова. Разгадать, что задумал Филин, мне до сих пор не удалось.
Захар же проснулся только к завтраку, истосковавшийся по удобной и теплой постели.
Еду принесли как обычно в 8 утра, день обещал быть тёплым, если не жарким, в комнате ощутимо не хватало воздуха.
Я ожидала, что нам снова позволят погулять по саду, но из комнаты удалось выйти только глубокой ночью. Меня вытащили прямо из кровати.
Сонная и растрёпанная, я предстала перед Филином.
– У меня для тебя плохие новости, дорогуша.
– Дай угадаю: за мной пришли, а тебе не хочется меня отдавать?
– Хе-хе, мне было любопытно наблюдать за тобой, но забирать тебя с собой не входит в мои планы. Понимаешь ли, мне надоело воевать, рисковать деньгами, слышать предсмертные вопли… Я хочу жить в райском уголке на берегу моря, уйти на покой. Да, кстати, я словно сбросил 15 лет, твоя травка действительно помогла! Я уже послал своих людей за добавкой, хе-хе!
Мысль о том, что охотники найдут живицу и вырвут её с корнями, встревожила меня, но я не доставила ему удовольствия лицезреть мою растерянность.
– То есть ты вернёшь меня клану? Вот так просто?
– И я позабочусь о том, чтобы тебя не постигла моя, – он обвёл взглядом зал, – столь горькая участь.
Я почувствовала неладное. Старик продолжал.
– Видишь ли, дорогуша, этот дом – моё детище. Он очень дорог мне. Жаль, но я не могу забрать его с собой. И сейчас я приехал попрощаться, последний раз пройтись по комнатам, заглянуть в подвал… И у меня очень мало времени, я очень, очень спешу. – он старался говорить медленно, выразительно, словно театральный герой.
Я молча наблюдала за ним.
– Я мог бы жить в нём ещё долгие годы, если бы один глупый мальчишка не приволок тебя в деревню. Мои люди узнали, что волки готовят нападение, что благодаря тебе они без труда проникнут в деревню. И мой бедный друг Василич… на закате его повесили за то, что позволил сопляку оставить тебя в живых. Я давно говорил, что добром это не кончится, что если вход в деревню обнаружат посторонние, то он ответит за это головой. Поэтому сегодня я излишне сентиментален и склонен к шокирующим поступкам. – он глубоко вздохнул. – В общем, я решил, что лучше взорвать дом, как только твои друзья осквернят его своим присутствием. Это как любимая женщина, изменившая тебе: лучше убить её, чем чувствовать себя униженным.