Верхний Волчок I
Шрифт:
Тишина, царившая в доме, когда я вошла, испугала меня ещё больше. На втором этаже я обнаружила Дилана, полунагого, лежащего на полу около окна.
Ненавидя себя, я тряслась в истерике и пыталась определить, жив ли он. Его тело было прохладным, но пульс прощупывался. Сначала я хлопала его по щекам и не могла понять, почему он не открывает глаза.
Над правым ухом у него образовалась большая опухоль, я определила, что деформированы кости черепа. Непонятно было, как он до сих пор жив. Единственное, что я могла сделать, – это позвонить Седому и рассказать, что случилось.
Ничего не придумывая
– Дилан, пожалуйста, не умирай… помнишь, ты загадал желание на падающую звезду? Оно должно сбыться! Слышишь, любовь моя? – рыдала я.
Истерика захватила меня полностью, я лежала около него, свернувшись калачиком, и лепетала какие-то бредовые вещи.
Спустя некоторое время что-то вернуло меня в реальность. Пора было уходить. Я положила оба обручальных кольца в карман пиджака Дилана, надела лёгкое нежно-зеленое платье, взятое на смену свадебному, балетки и скрылась в лесу. Я осталась ждать, пока приедут машины.
Вскоре появились отец Дилана и скорая помощь. Седой оглядывался по сторонам. Нет, вряд ли он думал, что я покажусь ему, но знал, что я наблюдаю за происходящим.
Дилана на носилках погрузили в машину скорой, у него была зафиксирована голова, велика вероятность, что повреждены шейные позвонки. Главное, что он был жив.
Водитель Седого сел в машину Дилана, все уехали.
И мне пора было убираться оттуда. Странно, но единственное место, где я могла спрятаться от волков, – это деревня, которую я с превеликим удовольствием уничтожала в своих снах и мечтах. Но до входа в Верхний Волчок около трёхсот километров, а транспорта у меня не было, как не было еды, лишь только маленькая сумочка с документами и тысячей рублей.
Бредя по лесу наугад, голодная и жаждущая воды, я наткнулась на лесничий домик, даже, скорее, ветхую хижину, которая годилась только на то, чтобы спрятаться в ней от дождя. После целого дня в пути я обрадовалась этому безумно. Внутри никого не было, из вещей только чёрные сухари и пустая треснутая кружка без ручки. Воды не нашлось и капли. Пришлось ночевать там, хотя как только я закрывала глаза, мне мерещилось, что я вижу Дилана мёртвым. Мешали комары и мошки. Природа и всё, что вокруг, как будто бы наказывало меня. Утром я встала никакая, побрела дальше, забрав остатки сухарей.
Где-то ближе к вечеру мне попалась горная речка, ледяная, быстрая, мелкая. Я умылась и долго не могла напиться. Надо было идти дальше, и я решила двигаться вдоль реки: рано или поздно я наткнусь на людей.
«Идти не переставая, пока ещё не совсем темно», – внушала я себе. Но и в кромешной темноте я шла, пока не споткнулась и не упала, сильно разодрав себе колено и обе ладони. «Это тоже в наказание» – подумала я.
Вторая ночь оказалась ещё хуже прошлой: стало холодно, а кроме камней, колючих кустарников и можжевельника ничего не было. Мне казалось, что я просто замёрзну в этом месте, что это конец, такой нелепый, и никто не узнает, куда я пропала. Но тело
Мне было неизвестно, сколько в таком состоянии я могла пройти, но я утешала себя тем, что раньше люди выдерживали и не такое, раньше они всё время жили в подобных условиях.
Впереди на скалистых берегах речки промелькнули бегущие люди. Первой параноидальной мыслью было: не меня ли они ищут? Никто меня так и не заметил. Зато я увидела крыши домов – поселение! Я знала, что как только появлюсь в людном месте, на меня тут же обратят внимание, пожалеют, помогут. Придётся снова играть роль беззащитной, несправедливо гонимой девочки, которой нужен приют на ночь и транспорт, чтобы добраться до дома.
Единственное, на что хватило моей сообразительности, – упасть в обморок, то есть притвориться, что я без сознания. Подходящее место около коттеджей было выбрано, сзади шли люди.
Сыграла я не слишком убедительно, но план сработал. Меня привели в дом, накормили, разрешили сходить в душ и дали свежий халат. Видимо, моя ангельская внешность внушала доверие, спасибо родителям и природе.
Не ответив на возникшие у моих благодетелей вопросы, я уснула мёртвым сном.
«Удобная подушка, мягкий плед, хорошо спалось, ну и сон приснился…» – подумалось мне утром, но, открыв глаза, я не узнала комнаты. Кошмар оказался реальным. Я поднялась с постели, ноги болели во всех местах, гудели, но не время и не место было жалеть себя.
– Доброе утро. – машинально произнесла я, увидев людей.
– Добрый день, милая, ты долго спала. Как себя чувствуешь? – спросила женщина.
– Гораздо лучше. Большое вам спасибо, не знаю даже, как отблагодарить…
– Никак. Я рада, что смогла помочь такому милому созданию, как ты. – улыбнулась она. – Садись завтракать.
Меня не пришлось уговаривать. В ответ я не стала рассказывать ей страшной правды своей жизни и ушла, оставив её думать, что заблудилась в лесу во время пикника.
Междугороднее такси взяло с меня тысячу рублей и доставило в родную деревню, на вокзал, где работала моя мама. Как ни странно, мне понадобилось её увидеть.
Я нашла её в компании курящих на крыльце кондукторов, она сразу меня заметила, и по её недоуменному взгляду я поняла, что она ещё не в курсе последних событий. Было удивительно, как так Седой всё ещё не донёс на меня.
– Диана, почему ты приехала? Что с твоим коленом? Что случилось?
– Привет, мама. Да, случилось. Дилан в больнице в тяжёлом состоянии. Ночью во сне я превратилась и ударила его. Меня будут искать здесь.
– О, господи… Подожди меня здесь, я схожу отпрошусь с работы пораньше. – торопливо сказала она.
Я по-прежнему не доверяла ей, и если бы осталась ждать, пока она отпросится «пораньше» с работы, то наверняка попалась бы в руки тех, кто разыскивал меня.
– Стой. Мне нужно от тебя только одно: чтобы ты позвонила Дилану где-то через неделю и сказала, что я люблю его и что, если останусь жива, то скоро вернусь. А теперь мне пора.
– Диана! Куда ты? – крикнула она мне вслед. – Тебе лучше сдаться им!