Верхний ярус
Шрифт:
Она смотрит на клубок спутанных линий каждая — подземный толчок и ничего не понимает. Это какая-то ерунда, однако она не может такое сказать человеку, который остается в ловушке под грудой каменных обломков. Затем возникает слово, и смысл обрушивается на нее. Она начинает всхлипывать, дергать его за онемевшую руку, говорить то, что он и так знает.
— Ты прав. Прав! Шесть букв, первая «л». «Утешительное
ДВАДЦАТЬ ВЕСЕН — ЭТО ОЧЕНЬ БЫСТРО. Самый жаркий год в истории наблюдений приходит и уходит. За ним еще один. Потом еще десять, и почти каждый — из самых горячих в истории человечества. Уровень мирового океана растет. Череда времен года нарушается. Двадцать весен, и последняя начинается на две недели раньше первой.
Виды исчезают. Патриция пишет о них. Слишком много видов, не перечесть. Коралловые рифы обесцвечиваются, а заболоченные территории высыхают. Пропадает то, что еще не успели открыть. Скорость исчезновения целых видов живых существ в тысячу раз превышает базовый уровень вымирания. Леса, площадь которых больше многих стран, превращаются в сельскохозяйственные угодья. «Посмотрите на жизнь вокруг вас; теперь удалите половину того, что вы видите».
За двадцать лет рождается больше людей, чем было во всем мире в год рождения Дугласа.
Ник прячется и работает. Что такое двадцать лет для труда, который неспешней, чем деревья?
Как доказывает одна из работ Адама, мы не приспособлены к тому, чтобы видеть медленные фоновые перемены, когда что-то яркое и красочное маячит перед носом.
Мими обнаруживает, что можно наблюдать за часовой стрелкой, не сводить с нее глаз, пока она проходит циферблат по кругу, и ни разу не увидеть, как она движется.
В «ГОСПОДСТВЕ 8» НИЛАЙ весит 145 фунтов, он белокожий и с шевелюрой как у Эйнштейна. Черты его лица приобретают сходство с разными расами в зависимости от освещения и того, в каком городе он находится. Его рост всего четыре фута восемь дюймов, но гибкие икры и мускулистые бедра позволяют добраться куда угодно. Его зовут Спора, и он никто. Как и любой другой поселенец на любом из одиннадцати континентов, он завоевал несколько медалей, построил несколько памятников и припрятал немного наличных. В его жизни есть девушки, живущие в расположенных далеко друг от друга провинциях. Он мэр одного микроскопического городка и руководит гобеленовой мастерской в другом. Некоторое время он служил священником в монастыре, который, похоже, захирел. Больше всего он любит прогуливаться. Наблюдать за незнакомцами. Любоваться ветвями раскачивающихся кипарисов и подмечать, в какую сторону дует ветер.
Он переместился в параллельный мир вместе с сотнями миллионов людей, каждый в своей любимой игре. Он не помнит время до возникновения Всемирной паутины. Так действует сознание: превращает «сейчас» во «всегда», принимает то, что есть, за то, что было предначертано. Порой кажется, что он и остальные участники Долины радости сердца не изобретали онлайн-жизнь, а просто расчистили проход к ней. Эволюция, третий этап.
В среду, когда следовало бы присутствовать на заседании совета директоров по вопросу приобретения студии 3D-моделирования, он идет по широкой дороге. Он в игре, занимается частными научными исследованиями. Вот уже несколько дней совершает паломничество от полюса до экватора, беседуя с каждым гражданином, которого встречает на каждой широте. Случайные фокус-группы. Исследование продукта и персональная тренировка
Сегодня день ярмарки перед зданием ратуши процветающего города в кантоне, где он раньше не бывал. Под призывные мелодии карильона люди торгуются из-за всевозможных товаров и услуг: телег, свечей, моторов, оптики, драгоценных металлов, земли, садов. Домотканая одежда, мебель ручной работы, лютни, которые издают настоящую музыку. В прошлом году это был бы чистый бартер: люди обменивались друг с другом товарами, которые трудно заполучить. Но теперь речь идет о реальной наличности — долларах, иенах, фунтах стерлингов, евро — миллионах электронных переводов, осуществляемых в мире, расположенном уровнем выше.
— Идиоты, — говорит кто-то на канале городского рынка.
Нилай озирается в поисках говорившего. Рядом с ним в толпе стоит мужчина, одетый в оленью шкуру. На секунду Нилай думает, что это бот, какой-нибудь хитроумный неигровой ИИ. Но в том, как незнакомец переступает с ноги на ногу, есть что-то особенное. Что-то голодное и человеческое.
— Ты кого назвал идиотом?
— Неужели этим, наверху, все мало?
— Наверху?
— В мире редокса. Работай от звонка до звонка, тащи домой бекон из кабанятины, набей дом всякой хренью. Тут так же плохо, как и в Бодиленде.
— Здесь еще много чем можно заняться.
— Раньше я так думал, — говорит человек в оленьей шкуре. — Ты бог?
— Нет, — врет Нилай. — А что?
— У тебя столько баффов [63] .
Он делает пометку: в следующий раз не переусердствовать.
— Я давненько играю.
— Ты знаешь, где тусуются какие-нибудь боги?
— Нет. Нужно что-то починить?
— Все это место.
Это злит Нилая. Доходы достигли небывало высокого уровня. Какой-то пацан в Корее недавно убил мать за то, что она донимала его требованиями выйти из игры. Он два дня использовал ее кредитку и одерживал победы в виртуальном мире, в то время как тело матери лежало в соседней комнате. Но все только и знают, что критиковать.
63
Бафф (англ, buff) — временное усиление возможностей игрока в компьютерной игре.
— Что тебе не нравится?
— Просто хочу снова полюбить этот мир. Когда я только начал играть, то думал, что попал в рай. Миллион способов победить. Я даже не мог сказать, что значит «победить». — Исследователь в оленьей шкуре на мгновение застывает. Может быть, его анимусу приходится выносить мусор, отвечать на телефонные звонки или укачивать новорожденного. Затем аватар воскресает странным образом, в два этапа. — Теперь здесь снова и снова повторяется старая хрень. Минируйте горы, вырубайте леса, стелите листовой металл на луга, возводите дурацкие замки и склады. Едва все налаживается, приходит какой-то урод с наемниками и надирает тебе зад. Хуже, чем в реальной жизни.
— Хочешь сообщить о каком-то конкретном игроке?
— Выходит, ты все-таки бог?
Нилай оставляет вопрос без ответа. Бог, который десятилетиями не может ходить.
— Знаешь, что не так с этим местом? Проблема Мидаса. Люди строят всякую хренотень, пока не заканчивается свободное место. Тогда вы, боги, просто создаете еще один континент или придумываете новое оружие.
— Есть и другие способы играть.
— Я тоже так думал. Таинственные существа за горами и морями. Но нет.