Верховные правители
Шрифт:
Он выразил надежду на то, что собравшиеся заметят следующий факт: в процентом отношении это увеличение бюджетных расходов является минимальным за последние годы и полностью объясняется общенациональным экономическим спадом.
– Если у вас есть вопросы, касающиеся этого момента, я отсылаю вас к президенту Хэролду Пейджу. Я перекладываю бремя вины на плечи федерального правительства подобно тому, как домохозяйка возвращает в магазин бутылку прокисшего молока.
Просторная комната заполнилась одобрительным смехом. Он начал отвечать на вопросы - ожидается ли дальнейшее сокращение программ социальной
Порой Меллори был непредсказуем. Он славился умением искать новости на более глубоком уровне, чем обычные газетчики.
– Губернатор, вы собираетесь на новой сессии законодательного собрания просить легислаторов направить в конгресс ходатайство о созыве Конвента?
– Да.
– Многие политологи опасаются неограниченности полномочий Конвента, проводимого для внесения поправок в конституцию. Он может даже отменить Билль о правах.
– Я не думаю, что это случится, мистер Меллори. На самом деле несколько лет назад конгресс принял закон, не допускающий этого.
Сидя на середине первого ряда, Элиот Меллори наклонил вперед свое вытянутое, изможденное лицо.
– К вашему сведению, он был отменен на последней сессии конгресса без возражений и дебатов. Никто, похоже, не счел его важным, поскольку Конвент не созывался с 1787 года. Но теперь нет никакой защиты от произвола Конвента. Этот факт способен изменить ваше мнение?
– Не слишком сильно.
Меллори оперся локтем о столик для записей.
– Всего лишь десять лет тому назад сенатор Дерксен начал обшенациональную кампанию за созыв Конвента с целью отмены установленного Верховным судом правила "один человек - один голос". И едва не победил. Тридцать три легислатуры направили прошения в конгресс. Не хватило лишь одного штата. Потом те же самые легислатуры начали отзывать свои прошения, испугавшись, что Конвент попытается изменить саму природу нашей государственной системы. Почему вы не боитесь, что это случится теперь?
Алан услышал в наступившей тишине жужжание телевизионных камер.
Он улыбнулся.
– Мистер Меллори, Конвент окажется в руках ответственных людей, желающих сохранить конституцию не меньше, чем вы. Я уверен, что они выполнят свой долг к вашему удовлетворению. И если они подвергнут пересмотру наш основной закон... то мы должны помнить, что наша уважаемая конституция - это не Священное писание, что никакой Конвент не в силах изменить понятие первородного греха.
Пресс-конференция завершилась негромким смехом. Сойдя с кафедры и направившись к двери, Алан Кардуэл понял, что смех обеспечил ему слишком легкий уход от вопросов Элиота Меллори.
Присутствие в списке Майера Осборна потрясло Стивена. Ему было легче подозревать Кардуэлов. Юриспруденция с присущим ей стремлением взвешивать аргументы обеих сторон казалась неподходящей тренировочной площадкой для конспираторов.
Однако,
Девушка из приемной держалась дружелюбно. Она позвонила в кабинет Майера Осборна и сказала, что его хочет видеть мистер Гиффорд. Затем она отключила переговорное устройство.
– Извините. Мистер Осборн занят.
– Я подожду.
Майер Осборн был весьма педантичен в вопросах вежливости; Стивен думал, что он выйдет через несколько минут. Но ожидание затянулось на час, приближалось время ленча. В полдень вышла Норма, личная секретарша Майера.
– Сожалею, что вам пришлось ждать, мистер Гиффорд. Но у Майера Осборна совещание. Боюсь, вы не сможете увидеть его сегодня.
Ее тон был подчеркнуто холодным. Он ничем не обидел её, поэтому было ясно, что она лишь передает отношение своего шефа.
– Я должен поговорить с ним. Это важно.
– У него очень плотное расписание. Почему бы вам не позвонить позже, во вторую половину дня?
– Около половины четвертого?
– Лучше в четыре.
Он позвонил ровно в четыре; голос Нормы прозвучал ещё более холодно.
– Мистер Осборн уехал полчаса тому назад в аэропорт. На этой неделе он участвует в совещании адвокатской коллегии в Чикаго. Он вернется не раньше понедельника.
– Вы сказали ему, что это очень важно?
– Я передала ваше сообщение.
– Скажите мистеру Осборну, что я позвоню ему в понедельник. И буду звонить до тех пор, пока не увижу его.
Он вышел из аптечной телефонной будки, думая: надеюсь, Алану повезет больше, чем мне.
– Добро пожаловать домой, мистер Алан.
Миновав ворота, автомобиль покатился по безупречно гладкой дороге мимо огромных деревьев, широких лужаек, обвитых плющом садовых беседок и теннисных кортов. Алана изумляло то, что, несмотря на колоссальные размеры поместья, здесь уделяли внимание мелочам: дорога всегда находилась в идеальном состоянии, газоны регулярно стриглись, на деревьях не было следов болезни. Из-за поворота появились длинные мраморные ступени, на одной из которых стоял Мокни.
– Приятно снова увидеть вас, сэр, - дрожащим голосом произнес Мокни.
– Ваш дедушка спит. Он выйдет через час.
– Мой дядя здесь?
– О, да, сэр. Он на поле для гольфа.
Подойдя к полю, он увидел плотную фигуру в клетчатых спортивных штанах и белой водолазке. Кларенс находился возле первой метки, возле него стояла корзинка с мячами; он посылал их в зеленую даль с бесстрастной, механической решимостью. Мячи останавливались в двадцати - тридцати ярдах от лунки.
– О, привет.
Кларенс перестал размахивать клюшкой и кивнул.
– Я не знал, что ты приедешь.
– Я приехал, потому что хотел поговорить с тобой, - сказал Алан. Как прошел последний уикэнд, дядя?
– Хм?
Внимание Кларенса было сосредоточено на мяче; он начал пробный замах.
– Ты хорошо провел время на ранчо кузена Генри?
Кларенс остановил клюшку.
– О, - сказал он, - это был славный уикэнд. Я всегда получаю удовольствие от встреч с Генри.
– А с другими людьми?