Веришь?
Шрифт:
Он, Алекс, просчитывал тогда каждое движение. Когда победил, произнёс логичную речь, в которой предложил оставить пока статус-кво. Его все поняли тогда. Отец, в первую очередь... И потом он сохранял холодную голову.
Он срывался, по сути два раза в жизни. Серьёзно срывался. И к "ярости изменённых" это не имело никакого отношения. Первый раз был после резни около Барьера. Второй, когда понял, что не может спасти Ра от отца. Третий раз сегодня.
Мир заволокло кровавым туманом. Он ничего не мог и не хотел с этим делать. Понял, конечно, что она "прочла" его. И даже не обиделся,
– Молодой дурак!- сказал бы ему Рид, если бы мог слышать ту ахинею, что творилась у Алекса в голове.
Что делать, если он такой и был? Молодой! И дурной от того, что никогда не получит то, в чём сильнее всего нуждается. Вот его и сорвало... Нет, он не бил Рэнсом. Дралась она. Как дикая кошка. И наставила ему приличных таких синяков по всему телу. А он пытался скрутить её. Тоже серьёзно, без шуток.
Рид сначала наблюдал за поединком. За настоящим поединком изменённых. Потом, шуткой, попытался его остановить. Когда не удалось, смирился и, кажется, с интересом смотрел, что будет.
Хмарь, в итоге, скрутил Рэнсом. Целенаправленно давил на неё, со зверским лицом. Не отвечал на удары. Не обращал на них внимания. Просто старался схватить её так, чтобы не вырвалась. Она отбивалась от него. Била, не глядя и не жалея.
Она была, конечно, быстрее. Но он сильнее. И не обращал внимания на ущерб. Потому он и скрутил её, в итоге. Зафиксировал на полу так, что она двинуться не могла. Что-то говорил ей. Наверное, требовал извинений или признать поражение. Кто их знает?.. Только, похоже, Чокнутая Нийри не соглашалась.
Так и валялись они на полу в живописной позе, негромко переговариваясь. И нет. Алекс не требовал извинений. Он сам обвинял. Сходу:
– Ты же слушала меня? Да?
Она молчала. Он придвинулся ближе и требовательно смотрел ей в глаза:
– Ладно! Слушала! И что? Какая тебе разница, если я тебе не нужен? Сколько это будет тянуться?
Она издевательски усмехнулась:
– Что, Золотой? Моногамия замучила?
Он натурально рыкнул ей в лицо:
– Учись, Мелочь, лучше! Какая моногамия? Ты не просто не подпускаешь меня к себе. Ты даже не отталкиваешь. Ты просто не замечаешь меня! Будто я пустое место! Смысл тянуть со всем этим? Смысл? Я понимаю, что никогда не буду достаточно хорош для тебя со своим прошлым! И с нашим с тобой прошлым! Я был влюблённым дураком, который пытался защитить тебя, как мог! Как понимал! Ты ведь не забудешь мне этого никогда? Смысл тогда мне цепляться за всё это? Смысл?..
Он навис над ней и зашептал совсем уже тихо. Отчаянно и больно:
– Ведь ничего никогда не изменится для меня? Да?..
Кора молчала. Было так страшно, что она едва держалась от того, чтобы не заплакать. Всё, на что хватало её выдержки, это только молчать.
Он надрывно выдохнул то, о чём, часто думал в последнее время. Смог, наконец, произнести это вслух:
– Ладно! Пусть так! Раз ты так хочешь!.. Мы свободны друг от друга!
Он ждал, что она ехидно ответит ему что-то вроде: "Ну, и иди к своим девицам!" или ещё что-нибудь в таком же духе.
Отчаянно рванулась у него из рук. И сумела вывернуться. Выскользнула, хотя он практически лежал на ней и фиксировал без поблажек. Болезненно даже. Так, как делал бы это с любым своим "настоящим" соперником. Он и не понял ничего. Только то, что она сумела как-то извернуться, ослабить захват, заехать ему ощутимо, чтобы ещё сильнее разжал руки. "Перетекла" на ноги и отскочила от него подальше, чтобы не достал.
Как?! Как ей удалось?! Алекс сел на полу, не понимая. И увидел... Он и остальные.
Рид сообразил первый, что выкинула эта ненормальная. Гаркнул во всю глотку:
– Не смей! Я сейчас медиков вызову!
Девушка усмехнулась им всем какой-то незнакомой, пустой и очень неприятной улыбкой:
– Не нужны мне медики! Я умею справляться и так. Не в первый раз!
...И принялась спокойно вправлять плечо, которое вывихнула себе сама, выворачиваясь. Выглядела нормально. Разве что бледновата была. И лицо перекошенное какое-то. Ну, тут такое дело... Самое малое, чем это всё могло бы закончиться для неё. Потому как зрелище было страшное и противоестественное: то, как вставал на место вывихнутый плечевой сустав. Подташнивало при виде её манипуляций не только девушек, но и парней. Это ведь ещё и больно. Очень больно. А она даже не морщится. Холодная. Деловитая. Отстранённая от всего. От собственной боли, в первую очередь.
Теперь, да. Теперь они все поняли, что девушка необычная. Из-за мутаций? Или она сама по себе такая была? Кто его знает?.. Да, только стало совершено понятно, что эта конкретная "мутантка" способна на что угодно. Примет решение и сделает. Не дрогнет. А все эти её сила, выносливость и скорость реакций просто помогут ей.
Справилась быстро. Рид отмер, подскочил к ней. Навис и яростно прошипел ей прямо в лицо:
– На лавку! Сидеть до конца занятия! Потом посмотрим, куда тебя! Такую...
– Ненормальную!- кажется эту концовку пламенной и короткой речи декана услышали все в зале, хотя она так и не была произнесена.
Глава 19.
Кора Рэнсом как раз скособоченно хромала к лавке, когда Хмарь подскочил к ней.
Рид едва не застонал:
– Идиот! Какой идиот! Молодой, влюблённый дурак! Разве можно соваться и пытаться разговаривать сейчас, когда она на ногах едва стоит от боли! И, похоже, не только физической. Даст ему сейчас! Да, не по морде, а словами по сердцу так, что он долго ещё не оправится. Или оба не оправятся...
Что сказать? Опыт у Романа Рида был колоссальный, судя по всему. И в сердечных делах тоже. Потому, что всё произошло ровно так, как он предполагал.
Получил парень так, что едва на ногах удержался. Побелел весь. И наливающиеся синяки только подчеркнули мертвенную бледность. Отшатнулся. И, самое ужасное то, что все, находящиеся в зале слышали, что она ему кричала...
***
Кора едва держалась. Не только на ногах... А вообще... Было так плохо, как бывало... Когда? После прорыва, когда Атарик убил того мальчика и тащил её с мамой в неизвестность? Когда умерла мама? Атарик и Мел?