Веришь?
Шрифт:
Всегда жалела беднягу Блайза. И помнила умницу Оливию. Девочка, вроде, и похожа на неё, но больше на отца. Такая же дурная, как тот ненормальный. А с этой вот лукавой, шалой улыбкой, так и вовсе... Папина дочь.
Дай Бог, чтобы ожила. Женщина желала этого не только девочке, но и парню, который, похоже, решил завести "близкую дружбу" с кем-то из девушек. Что ж, и это молодость... Пусть она будет у этих двоих. И у всех других детей из-за Барьера.
Психологиня тепло улыбнулась Рэнсом. И пожелала уже не профессиональным,
– Развлекайся, милая.
Словила малость ошарашенный взгляд пациентки, рассмеялась и наклонилась к ней. Прошептала доверительно:
– Что? Я тоже была молодой. Тоже бунтовала. И мне тоже разбивали сердце...
Погладила плечико девушки с материнской лаской и снова тихонько шепнула:
– Просто поверь мне: это пройдёт. Твоя боль тоже. Помни это, когда полыхнёт снова...
Кора чуть растерянно кивнула. Уже полыхнуло, когда увидела, как Золотой почти что обнимается с какой-то девицей. А дурные мысли тут же пошли дальше, и она представила, что он будет целовать ту девушку так же, как целовал её... Будет шептать ей всякие глупости, как шептал ей...
С благодарностью пожала руку психологу. Та вовремя дала ей "якорь". Она будет держаться за это вот "боль пройдёт" весь вечер. Всю ночь. Выдержит и не развалится. А завтра будет новая жизнь. Без Золотого и их странной связи, которая, как нитка, или верёвка, тянулась через её сердце годами.
Дама легко улыбнулась и пошла по своим делам. А окружающая Кору компания зашевелилась. На неё посыпались комментарии. Вовсе не доброжелательные. Понятное дело, все они видели и слышали, как вчера она вела себя. Осуждают её. Молодцы! Пусть и прикидываются обалдуями, а моральный компас у каждого из них работает, будь здоров!
И она безмятежно, с улыбкой даже, выслушивала все эти "Ты больная, Рэнсом!", "Лечиться нужно!", и тихое "Какая ты сука, Рэнсом!". Поразила спокойствием своих то-ли приятелей, то-ли нет, ещё больше.
Теперь комментарии стали и вовсе пламенными, и мало сдержанными. А ей становилось легче. Хорошо, что они защищают Золотого. И не "причёсывают" свои мысли. От этого легче. Настолько, что можно просто выносить то, что происходит... Может быть, у неё с этими ребятами и сложатся ещё отношения, как с "её" парнями из-за Барьера?
Она так расслабилась и успокоилась, что ответила, на сказанное в сердцах:
– Ты чего улыбаешься? Не понимаешь что-ли, что мы думаем о твоих заскоках?
– Понимаю, ребята. Радуюсь. Что вы не врёте. Значит верные принципам и друг другу... Разве это не главное, для таких, как мы?
Огорошила их. Высокопарные фразы от провинившейся малявки, к которой они не решили ещё, как будут относиться. На студенческом балу. Бред!.. Но девчонка смотрела на них так открыто и искренне, что у некоторых парней что-то защемило внутри.
Пусть и не к месту, но она права. Для таких, как они, верность своим самое главное.
Повисла несколько неловкая пауза. Которую разбил Крейг Ливин, косморазведчик, пятый курс. Здоровенный "альфа самец", что, с большего, верховодил ними, решил, видно, "спасти" дурочку. Насмешливо глянул на "преступницу":
– Пошли танцевать, Рэнсом! Добавим тебе очков в глазах парней! А то, да... К тебе с этим твоим новым образом, вряд-ли кто-то подойдёт...
"Преступница" смешно сморщила нос:
– А если на это и был расчёт?
Рассмеялась и подала руку высоченному парню:
– Пошли, красавец! Будем поправлять мою репутацию! Только боюсь, что твоя рухнет. Танцевать с таким пугалом, как я! Не боишься?
Крейг ответил ей, когда они вышли на танцевальную площадку. С невероятным самомнением и преувеличенным самодовольством:
– Моя репутация закалена во многих романах. Ничто не пошатнёт её!
Расхохотался. Обнял девушку за талию и вступил в танец. Она рассмеялась, чуть запрокинув к нему лицо:
– Так ты заслуженный гуляка всея академии, Ливин? И как оно? Быть идолом, я имею ввиду?
Парень скривился:
– Скучно, на самом деле. С тобой, к примеру, танцевать гораздо приятнее, хоть и одета ты, прости за откровенность, как чучело. Зато не ахаешь не к месту, не строишь глазки...
Кора хохотнула:
– Не умею. Мне кажется, у меня глаза вывалятся, если я попробую проделать что-то такое.
Она попыталась скопировать зовущий взгляд какой-нибудь красотки... Выглядело так уморительно, что со смеху покатились уже оба. А Ливин ещё и перехватил её за талию удобнее. Плотнее:
– Жалко, конечно, твою косу, Рэнсом. Но ты и без неё, и в этих жутких тряпках сейчас на удивление хороша. Глаз не отвести. Живая.
Вроде, и снисходительно, и по-дружески прозвучало, а требовательная ручища на талии намекала на другое. И Кора чуть трепыхнулась. Тоже шуткой:
– Эй! Таким, как ты, не положено увлекаться и просто обращать внимание на таких, как я!
Он только криво усмехнулся и лениво обронил:
– Таким как я, Рэнсом, можно всё. Мы сами устанавливаем правила. Для себя и для других.
На этом всё. Ни предложений, ни шуток. Ничего. Закончив танец, отвёл её назад, к компании, и, криво усмехаясь, сдал девочку "на руки" парням.
А они уж позаботились... Ни одна из девушек из "продвинутой" группы никогда не подпирала стенку на балах. И не только из дружбы. Просто потому что со "своими" веселиться легче, без всех этих подтекстов. И не приходилось потом, умирая от неловкости, объяснять, что "нет, это был только танец, а не начало романа или отношений".