Верити значит истина
Шрифт:
— Я не знаю, — отвечаю я. — Что я здесь делаю.
Мы заходим в лифт, и он нажимает кнопку 14 этажа. Смотрит на меня, достаёт из кармана галстук и начинает его надевать. Я не могу прекратить таращиться на кольцо на его пальце.
— Вы писатель? — спрашивает он. Я киваю.
— А вы?
— Нет, но моя жена — да. — Он поправляет галстук. — Вы написали какую-нибудь книгу, которую я мог бы знать?
— Сомневаюсь в этом. Никто ещё не читал их. Его губы подрагивают.
— Не так много есть девушек по имени
Почему? Он действительно хочет читать их? Он смотрит на телефон и начинает что-то печатать.
— Я никогда не говорила, что пишу свои книги под реальным именем.
Он не отрывается от телефона до тех пор, пока лифт не приехал на нужный этаж.
Выходя, он поворачивается ко мне, держит телефон и улыбается.
— Вы не пишите под псевдонимом. Ваше имя Лоуэн Эшли, как это ни странно, это автор, с которым я сегодня встречаюсь в 9:30.
Я наконец-то получаю его улыбку, и, как бы великолепна она не была, не хочу больше её видеть.
Он нашёл информацию в интернете обо мне. И хотя моя встреча начинается в 9:00, а не в 9:30, кажется, он знает намного больше, чем я. Если мы идём на одну и ту же встречу, то наше знакомство на улице выглядит довольно-таки подозрительно. Но, я думаю, что вероятность того, что мы оба окажемся в одно и то же время в одном и том же месте, не так уж невероятна, учитывая, что мы направлялись в одном и том же направлении и на одну и ту же встречу, следовательно, мы стали свидетелями одного и того же несчастного случая.
Джереми отходит в сторону, и я выхожу из лифта. Приоткрываю рот, собираясь поговорить с ним, но он делает несколько шагов назад.
— Скоро увидимся.
Я его совсем не знаю, но догадываюсь, какое отношение он имеет к этой встрече, но, даже не понимая всех деталей, которые происходят этим утром, я не могу не заинтересоваться им.
Мужчина, буквально отдал мне свою рубашку, поэтому я сомневаюсь, что у него скверный характер.
Я улыбаюсь перед тем, как он заворачивает за угол.
— Хорошо. Встретимся через несколько минут. Он поворачивается ко мне с улыбкой на улице.
— До скорого.
Я наблюдаю за ним до тех пор, пока он не заворачивает влево и уходит. Как только исчезаю из его поля зрения, я позволяю себе успокоиться. Это утро получилось очень насыщенным. Сперва стала свидетелем аварии, затем находилась в закрытом помещении с мужчиной, который приводит меня в замешательство. Это так странно для меня. Я дотрагиваюсь ладонью до стены и прислоняюсь к ней. Что за чертовщина происходит?
— Ты вовремя, — говорит Кэри. Его голос испугал меня. Я поворачиваюсь и вижу, как он направляется в мою сторону. Наклоняется ко мне и целует в щёку. Я напрягаюсь.
— Ты никогда не приходишь вовремя.
— Я бы пришла раньше, но… — замолчала
— На самом деле, встреча начинается в 9:30, но я подумал, что ты опоздаешь, поэтому я сказал прийти тебе к 9:00.
Я задумалась, уставившись ему в затылок. Какого чёрта, Кэри??? Если бы он сказал прийти мне на 9:30, а не на 9:00, то я бы не была свидетелем того происшествия, и я бы не была испачкана чужой кровью.
— Ты идёшь? — спрашивает Кэри, поворачиваясь ко мне.
Сдерживаю свою злость. Я уже привыкла так делать, если это касается его.
Мы заходим в пустой конференц-зал. Кэри закрывает двери, и я присаживаюсь за стол. Он садится напротив меня, устраиваясь так, чтобы смотреть на меня. Я стараюсь не хмуриться, смотря на него после нашего многомесячного перерыва, но он не изменился. Всё ещё опрятный, ухоженный, в галстуке, в очках и улыбка. Всегда отличается от меня.
— Ты выглядишь ужасно. — Сказала я, хотя это не так. Он всегда выглядит идеально, и знает это.
— Ты выглядишь отдохнувшей и очаровательной, — сказал он, потому что это не правда. Я всегда выгляжу уставшей, и бываю скучной. Я слышала это называется
«Синдром Стервозного Лица», но я больше отношусь к другой категории.
— Как твоя мама?
— Она умерла на прошлой неделе.
Кэри не ожидал этого, он откидывается на стул и закидывает назад голову.
— Почему ты не сказала мне?
Почему ты стал беспокоится об этом сейчас? Пожимаю плечами.
— Я в процессе сказать тебе.
Моя мама жила со мной на протяжении девяти месяцев с того момента, как ей диагностировали четвёртую стадию рака. Она умерла в прошлую среду, после 3 месяцев, проведённых в хосписе. Было нелегко жить в квартире в последние месяцы, потому что её жизнь полностью зависела от меня: начиная водой — заканчивая едой, и как перевернуть её в постели. Когда ей стало хуже, я не смогла оставить её одну, поэтому неделями не выходила из квартиры. К счастью, есть интернет и кредитная карта, которые делают твою жизнь в Манхэттене лучше. Всё, что может понадобиться человеку, может быть доставлено на дом.
Абсурдность этой ситуации состоит в том, что один из популярных городов в мире может стать раем для агрофобов.
— Ты в порядке? — спрашивает Кэри.
Я скрываю своё беспокойство улыбкой, даже, если это незначительная тревога обо
мне.
— Всё хорошо. Я ожидала этого.
Я только сказала то, что он хотел услышать. Не уверена в том, как он отреагировал бы на правду — то, что я обрадовалась, когда её не стало. Моя мама только и делала, что приносила в мою жизнь чувство вины. Ни меньше, ни больше. Только вина.