Верити значит истина
Шрифт:
Его поведение имеет смысл сейчас. Он казался сдержанным и тихим, но сейчас осознаю, что это способ скрыть свою боль. Осязаемое горе. Я не уверена это из-за того, что случилось с его женой или то, что он сказал мне ранее в уборной комнате — смерть дочери. Но этот мужчина явно не понимает ничего, и ему приходится принимать решения, с которыми не каждый человек сталкивается в жизни.
— Прошу прощения.
Он кивает, больше ничего не говоря. Возвращается на своё место, заставляя меня задуматься, а если он думает, что я всё ещё обдумываю предложение. Я не хочу больше
— Я ценю предложение, Джереми, но честно говоря, это не то, чего я бы хотела. У меня плохие взаимоотношения с публичностью. Я даже не уверена, почему издательство твоей жены обратилось ко мне.
— «Найти путь в конце», — произносит Джереми. Я напрягаюсь, при упоминании моей книги.
— Это была одна из любимых книг Верити.
— Твоя жена читала одну из моих книг?
— Она сказала, что ты станешь следующей звездой. Я дал редактору твоё имя, потому что Верити считает твой стиль очень похожий наеё. Если кто-то и собирается закончить серию книг, я хочу, чтобы был тот человек, который уважает её работу.
Я качаю головой.
— Вау… Я польщена, но… я не могу.
Джереми молча наблюдает за мной, раздумывая, почему у меня не такая реакция, как у остальных писателей. Он не может понять меня. При обычных обстоятельствах, я бы гордилась этим. Мне не нравится быть легко разгаданной, но эта ситуация ощущается неправильно. Я чувствую, что мне нужно быть более открытой, потому что этим утром он был очень вежлив со мной. Я даже не знаю с чего начать.
Джереми наклоняется вперёд, его глаза были полны любопытства. Он рассматривает меня, а потом опираясь на стол, встаёт. Я подразумеваю, что встреча окончена и я тоже начинаю вставать из-за стола, но он не идёт к двери. Подходит к стене, увешанной наградами в рамках, поэтому я снова опускаюсь на стул. Устремляет взгляд на премии, отворачиваясь от меня. Только, когда он проводит по одной из них, я понимаю, что это одна награда его жены. Он делает вдох и снова поворачивается ко мне.
он.
—
Ты когда-нибудь слышала о людях, которых называют «Хроники»? — спрашивает
Я качаю головой.
— Я думаю, что Верити относится к этому числу. После того, как умерли наши
дочери, она сказала, что мы — хроники, так как склонны к постоянным трагедиям. Одна ужасная ситуация за другой.
Я пристально смотрю на него, разрешая его словам проникнуть в меня. Он говорил ранее, что потерял дочь, но почему он сказал «Дочери»?
Он делает глубокий вдох, выражая своё поражение.
— Да. У нас были близняшки. Мы потеряли Честин за шесть месяцев до того, как умерла Харпер. Это было… — Он снова перестал скрывать свои эмоции. Он закрыл лицо руками и повернулся к креслу. — Некоторым семьям достаточно везёт, что они никогда не испытывают такую трагедию. Но есть и другие, которые знают, что несчастье их поджидает. Всё может измениться, и это случается. И становится только хуже.
Я не знаю почему он говорит мне об этом,
Он крутит на столе бутылку с водой, задумчиво глядя на неё. Такое ощущение, что он не просил оставаться со мной наедине, чтобы я поменяла своё решение. Он просто хочет остаться в одиночестве. Вероятно, он не хотел говорить о своей жене в таком случае, а мечтал, чтобы все ушли. Я нахожу это утешительным — быть наедине с ним в комнате, когда ему одиноко.
Возможно, он всегда ощущает затерянность, как наш старый сосед, по всей видимости, которого тоже называют «Хроником».
— Я выросла в Ричмонде, — говорю я. — Наш старый сосед потерял всю семью менее, чем за два года. Его сын умер в драке. Спустя шесть месяцев его жена умерла от рака.
Джереми перестаёт двигать бутылку рукой и отодвигает её на несколько дюймов.
— Где сейчас он?
Я напрягаюсь, не ожидав этого вопроса.
Правда в том, что он не смог смириться с такой ужасной потерей. Он умер, после того как через шесть месяцев умерла его дочь, но говорить об этом Джереми, который скорбит о потери двух дочерей, было бы жестоко.
— Он всё ещё живёт в том городе. Снова женился несколько лет спустя. У него есть несколько приёмных детей и внуки.
Есть что-то в выражении лица Джереми, что заставляет меня задуматься о том, что он знает о моей лжи, но мне кажется, он признателен мне за это.
— Тебе нужно провести какое-то время в офисе Верити, чтобы рассмотреть её вещи. У неё есть много блокнотов и набросков, написанные за эти годы, вещи, в которых я ничего не понимаю.
Я качаю головой. «Он, что, ничего не слышал, что я ему сказала?».
— Джереми, я уже говорила тебе, что не могу…
— Адвокат тебя обманывает. Скажи своему агенту, чтобы попросил полмиллиона. Скажи им, что ты не используешь прессу, будешь писать под псевдонимом, и никакого разглашения. Таким образом, то, что ты скрываешь, останется с тобой.
Я хочу сказать ему, что я ничего не скрываю от них, кроме моей неловкости, но я не успеваю сказать что-то, так как он направляется к двери.
— Мы живём в Вермонте, — продолжает он. — Я напишу тебе адрес, после подписания контракта. Ты можешь остаться в офисе, сколько тебе потребуется.
Он остановился, держа ручку двери. Я хочу сказать ему, но единственное, что произношу это: «Хорошо».
Он пристально смотрит на меня, будто хочет сказать больше. Затем говорит:
«Ладно».
Мужчина открывает дверь и выходит в холл, где ждёт меня Кэри. Он проскальзывает мимо него в конференц-зал, где Джереми закрывает дверь.
Я смотрю на стол, смущена тем, что здесь произошло. Не понимаю, почему мне предлагают такую значительную сумму в работе, которую я могу не выполнить. «Пятьсот тысяч долларов? И я могу писать под псевдонимом, не уезжая в тур или не организовывать встречи? Что я такого ему сказала, что привело к такому итогу?»
— Мне он не нравится. — говорит Кэри, усаживаясь в кресло. — Что он сказал тебе?