Вернейские грачи
Шрифт:
Она вложила столько запала, столько гневного натиска в свои слова, что Сюзанна, тихая и миролюбивая, сразу сдалась.
«Ого! Недаром наши ребята прозвали Клэр Корсиканкой. Вон какая она! Слова ей не скажи поперек — сейчас взорвется».
А Клэр уже сидела на низенькой скамеечке рядом с Ивонн и рассказывала длинную-предлинную сказку «Мальчик с пальчик». Какой это был замечательный маленький храбрец, как он помогал всем слабым и обиженным и как благополучно сумел спасти всех от смертельной опасности!
— И все это он мог сделать только потому, что всегда
— О-о-о!.. Мальчик с пальчик ел капустный суп? — Ивонн с интересом заглянула в свою тарелку. — Ну, тогда и я его буду есть… — И она принялась глотать ложку за ложкой.
Сюзанна улыбнулась: «Ох, ну и хитрая же эта Корсиканка! Всякого умеет уговорить!»
А Клэр между тем продолжала свое повествование. Она дошла уже до минуты, когда Мальчик с пальчик усыпил кровожадного людоеда. Ивонн исправно работала над супом. Малыши за столом сидели не дыша, боясь пропустить слово. И вдруг, в самый напряженный миг, когда на волоске висела жизнь Мальчика и его братьев, в столовую вбежали раскрасневшиеся, взмокшие Витамин и Ксавье. Обычно бледные щеки Витамин пылали. Близорукими глазами она обшарила столовую.
— Сюзон, а где Корсиканка? — торопливо спросила она, не замечая сидящей на низкой скамейке Клэр. — Нам сказали, что она в столовой.
Ксавье тоже собирался что-то спросить, но в этот миг Клэр поднялась со своей скамеечки, и оба грача увидели ее.
— Корсиканка, ты здесь?
— Клэр, послушай…
— Ну, ребята, по вашему виду можно заранее сказать, что сбор прошел удачно, — перебила, улыбаясь, Клэр. — Наверное, принесли не меньше тысячи, а? Сколько же вы собрали, Ксавье?
— У нас… тысяча двести франков, — ответил неуверенно Ксавье. Лицо его почему-то не выражало восторга.
— Ого, какие же вы оба молодцы! — воскликнула Клэр. — Идем, обрадуем Корасона.
— Ох, Клэр, — Витамин приникла к подруге, — если бы ты знала…
Только тут Клэр, а за ней и Сюзанна заметили что Ксавье и Витамин взволнованы. И взволнованы нерадостно.
— Ребята, что с вами? — в один голос воскликнули обе девочки. — Что случилось?
— А то, — дрожащим голосом начала Витамин, — что деньги нам дали не друзья…
— Что ты говорить?! Как «не друзья»? Бредишь ты, что ли? — возмутилась Клэр.
Вихор Ксавье поник.
— Нет, Корсиканка, она говорит правду. И дядя Жан тоже сказал, что зря мы взяли деньги от этих людей. И сказал, что они что-то замышляют. И я, я сам взял эти деньги и еще радовался, дурак такой!
— Что, кончили ребята обедать? — торопливо обратилась Клэр к Сюзанне и, услышав утвердительный ответ, проворно спровадила всех малышей в спальню отдыхать.
— А теперь рассказывай, — вернувшись, сказала она Ксавье. — Да, смотри, ничего не пропускай!
Но это было не так просто.
С трудом добилась Клэр от обоих грачей толкового и связного рассказа. Ксавье
— Постойте, ребята, это из тех, которых так «пышно» тогда встречали? — перебила Клэр. Глаза у нее так и запрыгали.
— Из тех, — кивнула Витамин. — Старуха перед ним на задних лапках ходила…
— Вы должны сейчас же рассказать все Матери, — решила Клэр. — По-моему, это важно.
И, оставив Сюзанну дежурить в столовой, она отправилась с обоими грачами в дом.
— Мама у себя? — спросила она попавшегося навстречу Жоржа.
— Занимается с Жюжю литературой, — кивнул тот и тут же спросил с любопытством: — Вернулись, ребята? Много денег собрали?
Ксавье, смущенный и мрачный, назвал сумму. Жорж шумно обрадовался:
— Вот молодцы! — И он понесся по коридору, крича: — Ребята, наши вернулись! Собрали кучу денег!
Из классных, из бельевой, из спален навстречу Ксавье и Витамин выбегали грачи, просили повторить сумму и снова хвалили сборщиков.
К счастью для Ксавье и Витамин, они были уже в конце коридора, у комнаты Матери. Из-за неплотно затворенной двери раздавался мальчишеский голос, размеренный и немножко неестественный.
— Жюжю читает «Андромаху» Расина, — сказала Клэр, прислушиваясь и не решаясь постучать.
— Что ж ты? — не вытерпела Витамин.
— Ты же знаешь, Мать не любит, когда входя во время занятий, — прошептала Клэр. — Дождемся перерыва!
А сына познакомь с героями родными, — Пусть подражает им и пусть гордится ими. Пусть знает, чем навек славны их имена, Что сделали они, в чем доблесть их видна. О подвигах отца ему тверди все снова, Порой о матери скажи ему два слова… —декламировал Жюжю.
Но вот голос Матери прервал его:
— А знаешь, Жюжю, Расина тебе, наверное, придется отвечать осенью на экзамене… И потом, если ты хочешь стать настоящим поэтом, тебе непременно надо знать наизусть его стихи.
— Я думаю, Мама, Расин все-таки не очень хороший поэт, честное слово, — отвечал Жюжю. — Все у него такое торжественное, а простого, настоящего как в жизни, нет… М потом, я думаю, Андромаха не права. Почему о подвигах отца нужно твердить бесконечно, а о матери, которая тебя родила, всего два слова?