Верни меня к жизни, волк
Шрифт:
И только в напряженных морщинках вокруг глаз можно было заметить следы внутренней борьбы: причудливую смесь боли, вины, сожаления и страха, накопившихся за прошедшие недели. Но он их тщательно прятал.
— Привет, — шепнула я, мгновенно растеряв уверенность от охватившего меня сильнейшего жара.
Я и забыла мощь воздействия на мое ранимое сердце. Притяжение не ослабло ни капельки, а может быть стало даже сильнее.
— Привет, — ответил он так же тихо, и его лицо посветлело, словно облегчение позволило ему
Кристав посторонился, когда я выкатилась на крыльцо, и уважительно позволил самой добраться до автомобиля.
За время нашей разлуки он купил себе новую тачку, и я ахнула… это оказался гоночный кабриолет «Мазерати». В несколько раз круче и дороже разбитой машины. Тоже красного цвета.
— Нравится? — широко улыбнулся Криставиан, удовлетвореный моим восхищением.
— Не то слово… — прошептала я, впадая в депрессию оттого, что никогда не смогу поводить сама.
— Я дам тебе порулить, — поклялся Кристав, словно прочитал мои печальные мысли. — Педали мои, руль и передача твои.
— Не стоит, — смутилась я, хотя безумно хотела воспользоваться соблазнительным предложением.
Не только быстрое вождение доставило бы мне удовольствие, но и то, что я буду сидеть у парня на коленях, в его крепких объятиях, чувствовать на затылке обжигающее дыхание… Я быстро отбросила эти мысли.
Крис открыл передо мной дверцу, и я поразилась тому, что он не попытался меня пересадить, а позволил проявить независимость. Как он только понял, что мне сейчас это жизненно необходимо?
Чуткость была первой чертой, заставившей полюбить его. Не какая-то там магическая истинность, а потрясающее человеческое качество, свойственное очень редким мужчинам!
В отличие от Халле, который вечно торопил и перехватывал инициативу, Крис проявлял в вопросе ухаживания невероятное и, безусловно, приятное терпение.
Смог бы Халле полтора месяца просто дарить мне цветы, не требуя ничего взамен? Зная друга, я могла точно ответить: нет.
Объяснялось ли это юностью и неопытностью? Или было обычной чертой его характера?
Он будто пытался меня переделать, вечно уговаривал на то, чего я не хочу. Иной раз это приносило веселье, но зачастую вынужденное участие в его авантюрах утомляло, ведь не я принимала все эти решения.
Крис отличался: он полностью предоставлял выбор мне. За исключением каждодневных роз, Морель уступал моим решениям и ждал согласия.
Откуда-то в глубине моей души жила уверенность: Кристав сделает все, что я попрошу.
Прикажу уехать — по-настоящему, а не так, как это было, на эмоциях, — и больше никогда его не увижу. Предложу дружбу — и парень никогда не преступит проведенную мной черту. Захочу большего — немедленно получу его всего без остатка.
Хотя мне все еще трудно было поверить, что Крис меня действительно любит, а не поддался волчьей одержимости, приняв ее за любовь,
Словно он улавливал малейшие колебания моего настроения. Тоже своего рода магия, но ее источником было не какое-то там сверхъестественное волшебство, а заслуга его характера. Наверняка парень и до превращения был романтиком.
Лишь когда я чуть не вывалилась из салона, пытаясь самостоятельно закрыть дверцу, Кристав подоспел, чтобы я могла опереться на его руку.
— Спасибо, — залилась я краской до кончиков ушей — его лицо оказалось слишком близко, чтобы сохранить самообладание.
— Всегда, — шепнул он проникновенно, стрельнув такими сияющими глазами, что у меня перехватило дыхание.
Похоже, он скрывал за маской сдержанности не только страх, но и безусловную радость. И мысль о том, что наша сегодняшняя встреча делает его по-настоящему счастливым, привела меня в полнейший восторг.
Сердце забилось как сумасшедшее, спотыкаясь и падая. Я боялась поднять глаза, случайно раскрыть взаимность чувств.
Крис выбрал военную драму в противовес Халле — любителю поверхностных комедий, от которых я давно начала скучать.
Зачастую я размышляла о своем, рассеянно следя за происходящим на экране. Сегодня же все мое внимание принадлежало Крису. Даже если я упрямо делала вид, что мне все равно.
Вот он повернул голову в мою сторону, и мое дыхание сбилось, а руки сжались в кулаки.
Я все ждала, когда же ему надоест на меня пялиться, но фильм Криса совсем не интересовал. Он продолжал наблюдать за мной, хотя я усиленно притворялась увлеченной картиной.
Когда оборотень утверждал, что с ним поход в кино пройдет веселее, и я ни за что не усну, то не лгал. Как тут заскучаешь, если пульс зашкаливает за сотню ударов, а лицо горит от перевозбуждения.
На экране трагически гибли солдаты, совершая один геройский поступок за другим, но я не запоминала ни лиц, ни имен… не ощущала течения времени.
Оно и вовсе застыло, когда горячие пальцы вдруг накрыли мой сжатый до боли кулак и нежно двинулись по коже от косточек к запястью.
Моя рука расслабилась и раскрылась помимо воли, измученной долгой борьбой.
Возможно, меня впечатлили цветы, и я поддалась на это шаблонное ухаживание как самая обыкновенная девчонка…
А может полутьма стала моим спасением: здесь я могла забыть о том, насколько изуродовано мое лицо. Хотя и знала, что волк отлично видит в темноте, сработали человеческие стереотипы.
Моя спина покрылась электрическими мурашками, когда Криставиан, перевернув мою ладонь, неспешно исследовал каждую линию, а затем ненавязчиво переплел наши пальцы.
Сердце зашлось в безумном ритме, и я не выдержала — посмотрела на оборотня.