Верните белых лебедей
Шрифт:
– Спасибо, мать.
– Сынок, Родя, ты почто меня матерью назвал? Я ли не мама тебе родная? Ты чему там обучился, в тюрьмах этих проклятущих? – она заплакала горючими слезами, вытираясь краем фартука.
Родион спохватился:
– Сорвалось, мама, отвык. Не серчай, я теперь взрослый, огрубевший мужик, такая жизнь, мама. А ты как?
Мать вздохнула:
– Как и все, родной. Колхоз наш совсем захирел, платить путём не стали, сено нынче последний год выделили, больше не ждите. А без сена какая корова? Сдам хачикам. А можа, держать будем, сам-то дома останешься, сподобимся на одну-то голову?
Родион знал, что в эту сторону разговор повернётся,
– Без коровы не останешься, мама. Я уеду, буду помогать деньгами. Проживёшь.
– Родно моё, так денег-то у меня дивно скопилось от твоих переводов. Я самую малость, когда уж совсем ничего, использовала. Да куме Апросинье давала, когда ейного Гриню в цинковом гробу привезли, шептались, что из южной страны, только командиры ничего не велели делать, так и не открыли гроб-то. Сама Апроха до сих пор не верит, что сына закопали. А можа, кирпичи наклали вместо Гриньки-то? Солдатик сопровождал, под стаканчик говорил, что иных на прах разносит бомбой, вот чего родным отправят? Знамо, что накладут тяжёлого, вот и оплакивай. Ой, Родя, не ехал бы ты в чужую сторону! Поди, спознался с жуликами, можа, кому в карты проиграл? Кайся, лишенец!
Родион улыбнулся, обнял мать:
– Всё будет хорошо, мама, не переживай. В карты не играю, жуликов не знаю. Делом займусь.
– Деньги забери, они тебе нужней на первых порах, – и положила перед сыном большую пачку, не скупился Доктор, хорошие приветы слал от сына.
– Родик, а не твоей рукой адрес-то писан. Пошто так? – сурово спросила она.
– Мама, я же не на курорте был, вот и просил людей с воли, чтобы отправили. Деньги прибери и не куркуй, расходуй, на продуктах не экономь.
А докторские деньги проклятые из головы не выходят, куда их припрятать, пока он объявится? В доме и пристройках исключено, не приведи Бог – огонь, потом рассказывай Доктору про схрон в коровьем пригоне. Лёжа в постели, всё прикидывал, куда клад заложить. И вспомнил про Гриню, мать говорила, что большой памятник ему из военкомата привезли. Пойти днём, посмотреть, все поймут, что проведал друга, а ночью зарыть под памятник. Вечное место. Успокоился, что нашёл решение, уснул. Приснилось ему море, тихое, спокойное, даже цвет различает: голубое, с отливом. Плещется, к берегу нежной водой прикасается, а по мокрому песку идёт девушка. Присмотрелся Родион – та самая девчонка, что по степи гуляла, ковылём играла. Обрадовался, что-то ей говорит, она внимания не обращает, идёт по бережку и смотрит вдаль. Проснулся, вздохнул с улыбкой: откуда она в его сны приблудилась? И море, и степь он ни разу в жизни не видел, тоже – откуда? А девчонка красивая, хоть и не наших кровей. Повернулся на другой бок и уснул, накрывшись сбившимся от старости ватным одеялом.
Через два дня, исполнив всё, что наметил, Родион утренним автобусом уехал в город.
Денег из портфеля Доктора Бывакин взял достаточно, чтобы прожить год, если не подвернётся подходящая работа. На что он мог рассчитывать, парень без образования, без профессии? Посмотрев объявления, записался в школу автомобилистов, понимая, что права в жизни пригодятся. Занятия начинались вечером, день был свободным, Родион читал, лёжа на диванчике в своей скромной квартирке: большая комната, душ, телефон, даже новинку приобрёл, сотовый телефон. Правда, звонить особо некому, но пусть лежит. Ближе к вечеру
Драку он увидел сразу, но вмешиваться не стал, так учил Доктор: «Не твоё – не встревай, надо – позовут, да и то подумай». Позвали. Истошный девичий крик: «Они его убивают!» сорвал с места, Бывакин увидел троих парней, упоённо бивших ногами лежащего ничком человека. С разбега сбив двоих, он тут же ударил в горло третьего, тот захрипел, ртом пошла кровь, друзья схватили его под руки и поволокли за угол. Родион подошёл к лежащему, тронул жилку на шее – живой. Подбежавшая девушка просила вызвать скорую, кто-то кинулся в магазин звонить, он поднял свой пакет и пошёл на тротуар.
– Постойте! – окликнула девушка. – Остановитесь, я не успела поблагодарить вас. Вот моя карточка, позвоните завтра после восьми вечера, я буду дома. – Она своей косынкой вытирала кровь с лица молодого человека. Поняв, что он третий лишний, Родион буркнул:
– В это время не могу.
– Хорошо, можно позже, – она с умилением смотрела на спасителя.
– Зачем? – Родион пожал плечами.
– Вы спасли моего брата. Я приглашаю вас в гости. Извините, скорая подошла.
Бывакин вернулся, помог загрузить парня, девушка тоже села в машину, он сообразил, что может подскочить и милиция, а ему эта встреча ни к чему. Быстрым шагом прошёл до поворота, посмотрев предварительно, не поджидают ли те трое. Нет, всё чисто. Выложив продукты, Родион сел в кресло и достал визитку. «Сопредседатель губернского Императорского собрания Княжна Лада Станиславовна Бартенёва-Басаргина». Родион засмеялся: княжеского отпрыска отметелили трое городских хулиганов, а он попал в спасители. Бросил визитку на стол, стал собираться на занятия.
На автобусной остановке заметил одного из драчунов, он огляделся и довольно смело подошёл к Родиону. Тот напрягся: что у него на уме, а если перо в рукаве? Но парень улыбнулся:
– Не боись, я чистый, – он вынул руки из карманов и показал ладонями вверх. – Разговор есть. Отойдём?
– Только короче.
– Короче некуда. Ты дерёшься здорово, а нам нужны такие парни. Я Шура, ещё Володя и Лёха. Мы эту пару давно пасли, там было что потрошить, только сумочку девкину урвали да часы с её шеи успел сдёрнуть, а тут ты. Давай к нам, нынче есть кого пощупать.
– Часы и сумка у тебя?
– На хате.
– Завтра в десять придёшь на это место и всё принесёшь, а потом базарить будем. Это я пока прошу, – и запрыгнул в подошедший автобус.
Хорошенькое дело – заявиться в княжеский дом с такими подарками, а княжна мила, прямо красавица. Понятно, бедному Роде ничего не светит, но хоть посмотреть на неё в домашней обстановке. Вполуха слушал преподавателя, всё вспоминал лицо княжны, но всплывали только её крик и разбитое лицо братца. Завтра он точно позвонит. А с утра надо заняться собой.
В десять часов получил сумочку и часы, спросил, не пропало ли чего из дамского, парень зуб дал, что всё чика в чику. Поехал в приличный магазин для мужчин, положил перед девушкой американскую десятку и попросил одеть так, будто через час регистрация брака.
– С чего начнём? С белья? – с улыбкой спросила она.
– Решай сама, – махнул рукой Родион. – Я в этом деле хуже, чем в любви разбираюсь.
С бельём проще, а вот с костюмами пришлось повозиться. Остановились на светлом итальянском и сером в полоску немецком. Туфли выбрали быстро, нога у Родиона стандартная, положили три пары. Сюда же полдюжины сорочек и столько же галстуков.