Верните белых лебедей
Шрифт:
– Я вижу, что вы смущены. Приглашаю вас в свою комнату, там много проще. И я всё объясню.
В комнате ряд книжных шкафов, небольшой белый рояль, зеркало в красивой раме с бесчисленными флаконами на тумбочке и телевизор.
Лада усадила гостя в кресло, сама села напротив:
– Можно, я тоже буду звать вас Родей? – Лада заглянула ему в глаза.
– И на ты. Терпеть не могу игры в вежливость.
– Нет, не сразу. Между мужчинами – да. Кстати, я должна извиниться, что случайно дала вам официальную карточку, у меня есть и другая, повседневная. Княжна – это правда, но мы только пытаемся восстановить общение знатных фамилий. К сожалению,
– Так плюньте на всё и бросьте! – Родион едва сдерживал себя. – Образованная умная девушка хлопочете за этих тупых и всё растерявших.
Лада испугалась:
– Что вы, Родя, это очень важное дело. Мой папа считает, что эта власть весьма временная, у русских хватит ума, чтобы вернуться к монархии, а царя, как известно, играет свита. Мы должны собрать лучшие силы России в помощь будущему Государю.
Родя понял, что спорить нет смысла:
– Да мне вас жалко, только время потеряете. А для историка работы море. Я слышал от одного человека, что историю нашу исковеркали, извратили, подсунули нам пошленький вариант. Вот где надо копать. Ну, это ваше дело, простите, не мне вас учить.
Лада села за открытый рояль и стала тихо играть, этой музыки Родя никогда не слышал, она была спокойна и благодушна. И сама исполнительница скоро слилась с мелодией, смежила глаза, и звуки были всё настойчивей, всё призывней. Родя разволновался, вдохновенное лицо девушки было столь доступно и так желанно, что он шагнул к ней и нежно коснулся сомкнутых губ. Лада вздрогнула, музыка пропала, она встала и чётко сказала:
– Никогда больше не делайте этого.
Родион очнулся.
– Конечно. Я же не княжеского происхождения! – он пошёл к выходу, путаясь в дверях, наконец увидел входящую девушку, ту, что обслуживала стол, слегка подвинул её и вышел на площадку. Лифт – он никогда им не пользовался, увидел лестничный пролёт, побежал по ступенькам и уже в вестибюле чуть не сбил стоящую у выхода Ладу. Она поймала его за руку:
– Родя, простите меня, ваш поцелуй был столь неожиданным, что я испугалась своей доступности. Что вы про меня могли подумать?
Родион осторожно высвободил руку:
– Уже ничего. Я ничего не буду о вас думать, как и предки мои, сибирские крестьяне, никогда и ничего не думали о князьях Бартенёвых-Басаргиных. Я был дерзок сословно, но прав как мужчина, который видит красивую женщину и хочет её поцеловать. Прощайте.
Он приподнял Ладу под локотки и поставил в сторону. На улице облегчённо вздохнул.
Шёл тротуаром и грязно матерился: «Как лопух, клюнул
Девушка даже не скрывала, что рада его появлению.
– Обманщик, допытывался, когда рабочий день заканчивается, я выскочила, думала, ждёт ухажёр, а он в новый костюмчик вырядился и уже девушек соблазняет.
Родя развёл руками:
– Ругай меня и можешь даже легонько ударить по щеке. Как тебя зовут?
– Настёна, – с улыбкой ответила она.
– А я Родион. Видишь, как всё просто. Повяжи мне галстук, а то я, как хулиган.
– Пройди в примерочную.
Она приняла галстук, подняла руки и приподнялась на цыпочках, чтобы переложить его через голову, но Родя охватил ее руками, прижав к груди. Настёна опустилась на всю ступню, и они стали целоваться нежно, крепко, не боясь, что кто-то войдёт.
– Отпусти, у меня через полчаса смена кончается. К тебе поедем?
Родион тут же у магазина купил букет роз, остановил такси, вместе зашли в продовольственный магазин, набрали продуктов.
– Родик, а вина ты не берёшь? – спросила Настёна.
– Я не пью.
– А я бы выпила, – вздохнула она.
– Без меня. Терпеть не могу женщин с запахом.
– Да я так, для смелости, – Настёна уже оправдывалась.
Он обнял девушку за плечи:
– Смелости у нас хватит и без вина. Ты куришь?
– Иногда, – смутилась девушка.
– Никогда. С сегодняшнего дня. Согласна?
– Да с тобой я на всё согласна, Родик, – преданно улыбнулась и чмокнула его в щёку.
Настёна была удивлена скромностью квартирки, она думала, что такой состоятельный парень живёт по крайней мере в трёхкомнатной. К удивлению хозяина, она скинула платье, перетрясла холостяцкую постель, застелив свежей простыней, налила ведро тёплой воды, нашла швабру и отдраила запущенный пол. Ушла в душ, вернулась, завёрнутая в простыню, и выдохнула:
– Сил нет терпеть, Родя, на кухне потом приберусь.
…Она лежала у него на руке и гладила непослушные волосы. Он молчал. Настёна сказала, что приехала из деревни, живёт в общаге, только что устроилась нормально, магазин хороший и зарплата приличная, можно даже родителям послать. Учиться собирается поступать в будущем году, но надо бы на бюджетное место, платить нечем. Сказала, что хотела бы замуж выйти за хорошего человека, детей нарожать, дом свой иметь.
– Я дура, правда? – она резко повернулась к Родиону. Он лежал, глядя в потолок. – Ты не слышал меня? – Настёна хотела обидеться.
– Все девушки хотят мужа, детей, дом. Если ты меня имела в виду, Настёна, то напрасно, – спокойно ответил он.
– У тебя кто-то есть? – испуганно уточнила она.
– Да, – ответил Родион. – Есть один человек, которому я многим обязан, и он не отпустит меня до конца жизни. Это мужчина, Настёна, очень серьёзный мужчина.
Она приподнялась на локотке:
– Что-то я тебя не пойму, Родик, ты вполне нормальный, при чём тут мужчина?
И тогда Родя рассказал ей всё: про подростковую драку в деревне, про детскую колонию, про перевод на зону и про Доктора, который спас его и тем повязал навсегда. Настёна испуганно присела на постели.