Верните маму
Шрифт:
Вот сейчас они сидят вместе, держат на коленях дневник и беседуют. Хорошо так беседуют, мирно и совсем обычно, как и должно быть в семье. Зойке захотелось рассказать маме про своих ребят, и она рассказала еще про Люсю и про Веру, «которую ты видела», про Витьку Аникеевна «ну просто Чарли Чаплин», про Гелю Лютикову и про других. И про Димку Лаврова немножко — «тоже хороший парень».
Было уже поздно, бабушка вошла в комнату, чтобы отправить Зойку спать, но вместо этого взяла из шкатулки катушку, которая ей была не нужна, и вышла, ничего не сказав.
16
Субботним
Зойка не сразу очнулась, когда вспыхнул свет, Галина Сергеевна тоже была молчаливой.
— Мои чувствительные женщины совсем расклеились, — сказал на улице Николай Максимыч.
— Почему же расклеились? — обиделась Зойка.
— Прошу прощения. Не расклеились, а находятся под впечатлением.
Вечер был теплый, сухой, один из последних вечеров золотой осени.
Решили прогуляться немного по Москве.
— Она проснулась через сто лет, эта принцесса, — сказала Галина Сергеевна. — А что увидела? Те же замки, короли, слуги. Как будто вчера уснула. Разве это чудо?
— Действительно, — согласился Николай Максимыч. Он сам об этом не подумал. И никто, наверное, не подумал, только она. Потому что она сравнила это с собой.
Первый урок была математика, и помечтать о представлении было никак нельзя. Все же Зойка передала Вере записочку: «В субботу смотрела «Спящую». Потом расскажу». Вера улыбнулась и, вздохнув, закрыла глаза. Это означало: о-о! Вера очень любит балет, и Зойка знает, что ей хотелось бы быть балериной. В младших классах почти все они мечтали стать балеринами, потом как-то это прошло, вернее, желание осталось, но всерьез об этом уже не думали. И только Вера была… ну, что ли, ранена этой несбывшейся мечтой.
— Да нет, я не могла бы. — Сказала она как-то. — Это огромный, ну просто титанический труд. У меня не хватило бы терпения.
Это у Веры! Как раз у нее-то и хватило бы. И к тому же она стала высокой, гибкой девушкой с сильными, стройными ногами. Вот Люся, например, сильно располнела с прошлого года, это ее, правда, не портило, но что балерина из нее не получилась бы, стало совершенно ясно.
На перемене Зойка только что направилась к Вере, но ее отвела в сторону Люся:
— Я в субботу видела Лаврова.
— Где?
— У Автозаводской. Расскажу после.
Зойка удивилась. Почему после?
— Так. Потом увидишь.
Вера спросила с чьим участием шло представление, Зойка ответила и прибавила только, что было очень, очень хорошо. Все остальное вылетело из головы.
Что Люся расскажет после? Почему не сразу, если
Когда вышли, наконец, из школы и Люся сказала девчатам: «Не ходите за нами, у нас секрет», Зойке сразу стало легко. Ну, конечно, вот так и есть, как будто она не знает Люсю. Сейчас окажется, что Димка передал привет или что-то спросил, а может быть, даже ничего не говорил, вот вам и весь секрет.
— Ну вот, — начала Люся. — Иду я в субботу вечером из кино с… ну с одним человеком. И вдруг почти уже у метро, навстречу пьяная компания. Собственно, не компания, а трое. Я бы и не глянула, но их трое, и они идут неровно, заняли весь тротуар. Ну вот я глянула — а это Димка. Кошмар! Можешь себе представить? Какой-то на себя не похожий. Какой-то пиджак… или спецовка, но главное — лицо. Совершенно не его лицо, понимаешь?
Зойка ничего не понимала. Она ожидала, что угодно: дурное, хорошее, но не это.
— Так почему же это он, — зачем-то проговорила она, — раз не его лицо. Может, ты не узнала?
— Ну что ты? Димку не узнать? Это я к тому, что никогда его таким не видела. Да и он меня узнал.
И Люся с увлечением описала спутников Лаврова: немолодого мужчину, «такого, знаешь, работягу», который шел с правой стороны, и девицу, «тоже, видно, от станка», которая держала Димку слева. И вот когда они встретились, Димка глянул и узнал, и с какой-то улыбкой «ну прямо, знаешь, как у Незнамова из «Без вины виноватые» проговорил: «Бон-жур!»
— А ты говоришь «не он», — закончила Люся даже с обидой, как будто Зойка это утверждала, как будто сказала это не с надеждой, что, может быть, этого и не было. — Мне даже неудобно было перед… этим человеком. А мы-то думали, уехал. Да что это ты? А? Да Зойка, Зоенька, что с тобой?
— Ничего.
— Ну, что ты так огорчилась, Зоенька, ну тебя! Перестань, а то я тоже заплачу.
— А я разве плачу?
— Ну, не плачешь, а еще хуже, — в голосе Люси правда послышались слезы. — Ну что тут такого? Ведь он работает, ну выпили с получки, дело какое! Это даже так полагается у рабочих. Вот и все. Ну, Зойка!
Люся трясла Зойку за рукав, целовала в щеку.
— Ну, поняла? Человек получил получку. Первую, должно быть, получку. Надо ее обмыть. Во! Это называется «обмыть». Просто свинство этого не сделать. А уж ты испугалась.
— Я не испугалась.
— Ну, вот и умница, — Люся опять поцеловала Зойку и стала уверять, что вовсе Лавров и не был пьяный, и напрасно они его поддерживали, он и сам вполне бы дошел.
17
— Дима! — позвала Надежда Павловна, когда Димка кончил завтрак на кухне.