Вeрните моего сына
Шрифт:
Неравная борьба длилась, как мне казалось, вечность. Внезапно с испугом я ощутила, как мое тело становится невероятно податливым и безвольным, очертания окружающих предметов в глазах стали туманными, а затем и вовсе размылись, превратившись в непонятные пятна. В ужасе еще несколько секунд я пыталась слабо оказывать сопротивление напавшему, но с отчаянием поняла, что неизбежно проваливаюсь в плотную черную пустоту. В голове промелькнула последняя мысль: «Господи!!! Спаси моего сына!»…
Я с трудом разлепила глаза и поняла, что лежу в своей
В уме сам по себе возник пугающий вопрос: почему Кирюша так долго спит? Обычно его сон длится недолго, а тут такая тишина стоит, его не слышно!.. Мой взгляд наткнулся на распахнутую балконную дверь и в этот же миг меня резко прошиб ледяной пот. Я вспомнила, как на меня напали! Это был мужчина, представившийся пожарным инспектором! Что он хотел??? Ограбить??? Что с сыном???
С огромным усилием я перевернулась на живот, подползла на край дивана и кулем свалилась с него. Мягкие ворсинки пушистого ковра смягчили падение, но довольно болезненно врезались мне в лицо. Не обращая внимания на неприятные ощущения, я взглядом нашла детскую кроватку и… внутри все оборвалось… Легкая ткань балдахина была откинута!
Как можно быстрее поднявшись на трясущиеся ноги, я сделала несколько нетвердых шагов в сторону колыбели. Голову сразу же стало стремительно кружить, а к горлу подкатила тошнота. «Нужно идти! Иди!» – с испугом и глубокой верой в лучшее повторяла я мантру внутри себя, по-черепашьи медленно преодолевая расстояние. Сделав последний заветный шаг до своей цели, я хищно схватилась за деревянный бортик кроватки и с надеждой заглянула вовнутрь.
Мягкое одеялко сыночка было небрежно откинуто в сторону, обнажая осиротевшую, мертвенно бледную простынь… Кирилла в кроватке не было! В ту секунду, когда я это поняла, в мое сердце словно вонзилась тысяча невидимых ножей, беспощадно раскромсавших его на маленькие кусочки. В висках громко и быстро застучала кровь, грудь нестерпимо сдавило, и я завыла нечеловеческим голосом.
В отчаянии, все же надеясь обнаружить малыша, я принялась лихорадочно шарить руками внутри, переворачивая маленькую постель вверх дном. Осознав, что его там точно нет, я без сил сползла вниз по обрешеченной стенке кроватки на пол и начала громко рыдать. Слезы градом стекали с моих щек, мгновенно образуя на полу небольшие соленые лужицы.
Сильнейшая истерика сотрясала меня несколько минут, но в какой-то момент я вдруг поняла, что нужно немедленно действовать. Быстро утерев мокрые щеки и нос ладошкой, я вскочила на ноги – необходимо срочно звонить в полицию! Что есть сил я ринулась к низкому журнальному столику у дивана, на котором лежал мой сотовой телефон. Былая слабость в теле отступила, словно ее и не было вовсе.
Трясущимися руками я кое-как набрала короткий номер полиции и с напряжением стала вслушиваться в протяжные телефонные гудки. На третьем
– Полиция, дежурный Соколов, слушаю.
– У меня сына украли!!! Помогите!!! – срывающимся голосом прокричала я в трубку.
– Представьтесь, пожалуйста, – совершенно спокойно ответили мне.
– Разве это так важно??? У меня из дома ребенка украли, он еще совсем кроха, годика нет! – в истерике возмутилась я. – Приезжайте скорее по адресу: улица Мира, дом 16, квартира 74!
– Хорошо, ждите наряд, – на удивление легко согласился со мной полицейский, и в динамике телефона раздались короткие гудки.
Разве я могла когда-нибудь подумать раньше, что ожидание может причинять столько нестерпимой боли? Конечно, нет. Сегодня оно превратилось для меня в изощренную пытку, перенести которую было на грани сил. Внутри будто что-то очень важное потерялось, то, без чего не имело смысла жить дальше. Моим легким не хватало кислорода, воздух в квартире словно стал тяжелый и тягучий, вдыхать его можно было лишь короткими и небольшими порциями.
Мне стало известно, как иногда действительно тихо движется время. Я отсчитывала нервными шагами каждую секунду, пройденную ажурной стрелкой по круглому циферблату часов. Незаметное ранее тиканье ходиков стало просто до неприличия громким. Эти удары медленно, но необратимо убивали во мне веру на то, что сын скоро будет найден.
В голове беспрестанно крутились мысли о том, зачем Кирилла похитили, кто это сделал, все ли с ним в порядке, увижу ли я его когда-нибудь. Этот сумбурный вихрь перебивали мои жаркие молитвы: я просила у Бога лишь одно – чтобы он был жив.
Периодически на меня нападало такое дикое отчаяние, от которого нестерпимо хотелось выбежать на улицу и немедленно начать поиски сына самостоятельно. Делать все, лишь бы только не сидеть и не ждать чуда в этой мертвой тишине, разрываемой мерным ходом часов. Но здравый смысл все же отвергал эту идею, в глубине души еще теплилась надежда на скорый приезд оперативников.
Спустя пятнадцать ужасающе долгих минут наконец-то раздался спасительный звонок. Я со всех ног кинулась в коридор и спешно раскрыла дверь. На лестничной площадке толпилось четверо мужчин-полицейских, впереди них стояла женщина массивного телосложения, облаченная в служебную форму правоохранительных органов. Пуговицы на ее кителе в районе груди находились в состоянии огромного напряжения. Непроизвольно у меня в голове появилась мысль о том, что если она внезапно сделает слишком резкий вдох, то они незамедлительно разлетятся в разные стороны.
– Полицию вызывали? – звонким голосом громко поинтересовалась она.
– Да! Помогите, у меня сына украли! – с дикой мольбой в глазах ответила я.
– Следователь Наумова Ольга Павловна, сейчас разберемся, – уверенно ответила полицейский и, отстранив меня в сторону, без приглашения вошла в квартиру. Следом за ней потянулись коллеги. – Куда пройти можно?
– Нужно мужчину искать, он украл! Представился пожарным, а сам напал на меня и Кирилла похитил! – жарко и сбивчиво начала я объяснять ей ситуацию, игнорируя вопрос.