Верное решение
Шрифт:
Все дело в упрямстве. Так же, как и Гершман, я шел на поводу у своего ЭГО. Верил только голосу своего разума. А человеку, как известно, свойственно ошибаться. В первую очередь, ошибаться в выводах. Ложась на операционный стол, Гершман был полностью уверен, что его вины в этом нет, а я — уходя из дома, считал, что смогу создать семью. Мы оба были неправы. Чертовски неправы. Но когда нам указывали на нашу неправоту, мы слепо отрицали ее, шли на поводу у ЭГО. Ведь если все так, тогда нам придется отказаться от того, кем мы являемся, измениться, принять чужие правила игры. Такое поведение называется упрямством. Иногда оно приходится к месту, но чаще всего только мешает спокойно жить.
А теперь к морали. Когда я впервые оказался в офисе «Гуд Кол.» мне сказали, что основать
Под давлением газов между внутренним и внешним слоями композитной ткани, жилой модуль вздыбился, словно дрожжевое тесто. Серый лист раскрылся, приняв форму высокого купола с овальным отверстием пустого дверного проема.
Тит прервал свой рассказ, подошел к своему будущему дому и потрогал его рукой. На ощупь тот был упругим, а это значило, что этот этап сборки окончен. Он выдернул кабель питания из разъема жилого модуля. Ткань моментально затвердела. Затем, он выключил насос и, сдвинув модуль немного в сторону, чтобы выровнять его относительно фундамента, принялся настраивать натяжение крепежных тросов, чтобы нагрузка на них приходилась равномерно.
Так вот, о чем это я? Ах да, о разнице… На самом деле она кардинальная. По сути, целеустремленность с упрямством это две противоположности. Первая стоит впереди и тянет человека за собой, двигает к новому. А вторая — останавливает его. Как педали в автомобиле.
Да, все вот так просто. Упрямство — разрушительная сила. Она не дает переосмыслить происходящее, делает ум ленивым, закостенелым. Не поддавайтесь соблазну, не расслабляйтесь. Ведь, как я уже сегодня говорил, жизнь, как эскалатор, едущий вниз. Остановишься на секундочку и сам того не заметишь, как окажешься на дне. Это я вам как бывалый говорю.
Закончив с крепежными тросами, Тит на всякий случай обошел купол по кругу, лишний раз перепроверяя, все ли в порядке. Убедившись, что ничего нигде не свисает, не торчит и не морщится, он начал переносить в свой будущий дом из контейнера все те вещи, что должны были находиться внутри. Так диктовала инструкция и на то были логичные основания. Ведь пока на купол жилого модуля не установлен шлюз, переноска не представляет никаких сложностей.
Первым делом Тит снял одну из створок двери контейнера. Он временно приладил ее к фундаменту, сделав импровизированную рампу. Конечно, высота ступеньки была всего сантиметров двадцать, не больше, но перешагивать ее, да еще и с грузами было неудобно. А дальше начался долгий и скучный этап, во время которого одинокий колонист Тит Новак превратился в низкооплачиваемого грузчика.
Через овал будущего шлюза, в купол жилого модуля были протиснуты: полуторамесячный запас консервированной еды, стеклянный гроб медицинской капсулы, обогреватель, раскладная кровать и шкаф системы жизнеобеспечения с газовыми баллонами. Последний едва пролез внутрь. Титу пришлось изрядно попотеть, а его верному экзоскелету — погудеть.
Когда со всем этим было покончено, Тит окинул взглядом свои скудные пожитки и озадаченно выдохнул: — Да уж, не густо… Домом это явно не назовешь. Ну, ничего, начало бывает у всего. Теперь главное не сойти с ума, а дальше — дело техники.
Внешний шлюз Тит снял с контейнера так же, как и створку двери. К его счастью он находился в верхней части и при посадке никак не пострадал. Даже не сильно обуглился при входе в атмосферу. Для облегчения транспортировки и установки Тит почти полностью разобрал его. Снял обе двери и отсоединил друг от друга стенки. Благо, «Гуд Кол.» позаботились установить унифицированную модель, под которую подходило подавляющее большинство производимых в солнечной системе инструментов. Затем он перенес все части к палатке и, приклеив раму к овальному отверстию жилого модуля, собрал все обратно. Такое решение отлично подходило для Лилианских условий, ведь находись шлюз в вакууме космоса, клей мог бы не выдержать
Ну вот, как-то так… — Тит стоял у жилого модуля, уперев руки в пояс скафандра. — Моя конура на ближайший месяц. Что внутри я вам пока не покажу, там еще ничего не готово. Но снаружи… — он посмотрел на запястный экран, куда была выведена подсказка с названием фирмы. — Спасибо «ХАУЗИНГЕР» за предоставленный комплект. Пока еще не знаю, как в нем живется, но, как фанат железных ниток рекомендую. Для тех, кто еще не понял, это прямая реклама, и ее в моих записях будет много. По крайней мере, поначалу. Как начинающий колонист я рад любой помощи, которую мне окажут, и реклама обещает бонусы.
Реактор в дом заносить Тит не стал. Да и не место большому радиоактивному ящику в жилом помещении. Он останется снаружи, охлаждаемый ледяным Лилианским бризом, и будет питать скромный надувной купол до тех пор, пока колония его не перерастет.
Тит подключил реактор к сквозной розетке палатки, после чего через шлюз, пока еще выполнявший функцию обыкновенной двери, забрался внутрь. Раскинув на полу заранее заготовленные удлинители, Тит подключил шкаф системы жизнеобеспечения к энергосети и клапану шлюза. Затем выбрал необходимый пункт на панели управления. На экране мелькнула строка результатов внутренних проверок, и засветилось сообщение «подключите баллоны». Тит открыл заднюю дверцу шкафа и вставил в разъемы баллоны с дыхательной смесью. Система подтвердила завершение операции и тут же принялась шипеть насосами.
Все, последние шаги в обустройстве временной базы, — Тит отошел от шипящего шкафа, немного подождал, прислушиваясь (хотя через шлем скафандра весь мир звучал приглушенно), затем выбрал на запястном экране программу адаптации давления. — Хм… Жизнь предстоит интересная. Через час — полтора мой голос станет немного писклявым. Не удивляйтесь. Атмосферное давление на моей Лилии в пять раз выше земного, а это значит, что, если бы я хотел жить по-человечески, мне пришлось бы притащить с собой такой дом, стены которого выдержали бы четыре бара. Один давит изнутри и пять — снаружи. И это, на секундочку, очень большие цифры. А большие цифры — это большие деньги. «Гуд Кол.» никогда бы не стали просто так давать мне столько без особой уверенности в том, что я смогу вернуть все до последней копейки. И уверенности у них, поверьте мне, никакой не было. Они на мой счет иллюзий не питали изначально. Так что, пока я живу в этой времянке, мне придется приспосабливаться к среде. Мое внутреннее давление должно быть таким же, как и внешнее. Вернее, не мое, а давление воздуха в палатке. Потому, что, даже не смотря на крепость железных ниток, под весом четырех бар этот шалаш схлопнется, как карточный домик. Вот и выходит, что я буду жить как корпоративный работник среднего звена в период сдачи проекта, ощущая на себе колоссальное давление, — он рассмеялся собственной шутке. — Это же надо, сам себя насмешил… Короче говоря, пока я зарабатываю себе на нормальный дом, система жизнеобеспечения будет выдавать мне вместо воздуха специальную дыхательную смесь на основе гелия и кислорода, чтобы уменьшить негативное влияние давления на мой организм. А из-за гелия голос станет писклявым.
Пока скафандр нагнетал атмосферы, а система жизнеобеспечения выгоняла из жилого модуля непригодные для дыхания газы, заменяя их пригодными, Тит распаковал обогреватель. Вещица оказалась незамысловатой. В набор входили пара рулонов теплоотражающего покрытия, в сущности являвшегося ничем иным, как обыкновенной фольгой с одной клейкой стороной, и сам электрический нагреватель. Таких Тит на Марсе повидал немало и совсем ему не удивился. Хоть что-то привычное в далеких от дома краях.
Включив обогреватель в розетку, Тит, как мог, облепил стены жилого модуля фольгой. В некоторых местах, видимо тех, на которые попала Лилианская пыль, клей ни в какую не хотел липнуть, и приходилось импровизировать, подтыкая уголки под соседние куски.