Верность виконтессы. На службе Ее Величества

Нордье Софи

– Значит, на месте придумаете что-нибудь другое, – усмехнулась Бланка, а в голове у нее пронеслось: «За твоей красотой любой мужчина последует как привязанный».

– Поездка займет не меньше месяца. Как же мой сыночек?

– За ребенка не волнуйтесь. Каждое утро мэтр Бертран будет его осматривать. Если нужны еще няньки…

– Спасибо, я доверяю только Вивьен.

Заметно расстроившись, Сабина замолчала, и королева терпеливо ждала ее окончательного решения. Наконец конфидентка произнесла:

– Я согласна, но только при одном условии, моя госпожа. Вы сами объясните все Габриэлю и возьмете у него разрешение

на мою поездку.

При определении условия ей – королеве! – Бланка подняла бровь, а при упоминании о разрешении и другая бровь поползла вверх.

– Моя свободолюбивая подруга нуждается в разрешении?

– При всем уважении, ваше величество, последнее слово остается за моим супругом.

Королева растерянно засмеялась, не зная, сочувствовать или все же позавидовать женщине, сидящей напротив. Бросив короткое: «хорошо», она заговорила о деталях поездки и ее финансировании.

Тулуза. Март 1229 года

Сабина с легким сердцем въехала в Тулузу. Сколько же прошло лет? Более десяти! В юности, оплакивая Габриэля, она поклялась не возвращаться сюда. Но сейчас с радостью осматривала знакомые крепостные стены, улицы, храмы. Здесь на юге снег давно сошел, всюду пробивалась сочная трава, набухшие почки готовы были в любое мгновение взорваться крохотным зеленым дивом. Солнце с утра еще по привычке пряталось за облаками, но к обеду, опомнившись, разорвало их в перьевые лохмотья и явило миру свою ослепляющую наготу.

Виконтесса всей грудью вдыхала весенний воздух, окунаясь в волнующие юношеские воспоминания.

Габриэль скрепя сердце дал согласие на эту поездку. За два года ему пришлось осознать, что не только он, мужчина, находится на службе у короля, но и его жена в прямом смысле слова служит королеве. По-военному: без страха и упрека. Виконт лично отобрал около дюжины опытных воинов в охранный отряд, и даже новая камеристка его супруги ловко обращалась с кинжалом. При необходимости она сможет защитить госпожу. Сабина не возражала. Когда-то она дважды пренебрегла охраной, и если бы не чудесное появление графа Робера, то… лучше об этом не думать.

За месяцы беременности она отвыкла от продолжительной езды верхом и первые два дня откровенно мучилась. Любимое ею мужское седло досаждало, но менять его на женское?.. Она и не помнила, когда в последний раз в нем ездила. К тому же сразу снизится скорость, а времени в обрез. Ничего, она потерпит. Даже любимого Дамаска пришлось оставить дома, ведь ради быстроты передвижения они постоянно меняли лошадей.

Въехав в розовый город [27] своего детства, Сабина тут же позабыла тяжести недельного пути. Вон показалась верхушка восьмиугольной колокольни аббатства Сен-Сернен, и рука привычно повернула коня от Капитолия к особняку Лонжеров. Одну из узких улочек преградили мальчишки, сидевшие кружком на корточках и игравшие в кости. Заметив кавалькаду, они бросились врассыпную, но один паренек остался, чтобы подобрать дорогие ему кости. Сабина, натянув поводья, с терпеливой улыбкой ждала, пока он отбежит на обочину.

27

Тулузу называют «розовым городом» из-за

цвета камня, из которого выстроены его здания.

И вот – знакомые дубовые ворота с вырезанным на них гербом Лонжеров. Сердце виконтессы заныло от ностальгии. Неожиданно ворота распахнулись и выпустили незнакомого всадника. Он, скользнув по Сабине взглядом, порывисто натянул шляпу на самые глаза. Ей почудилось в нем что-то знакомое, но всадник, пришпорив коня, быстро скрылся за ближайшим поворотом. Мимолетная мысль о незнакомце исчезла вслед за ним.

Сабина заглянула во двор. Женщина, входившая в дом, обернулась. Это была Агнесса. За пять-шесть лет, что они не виделись, тетя очень постарела. Скорее всего, ее сразила смерть дочери. Плечи поникли, волосы, наверное, сильно поседевшие, были полностью спрятаны под вимплом, а глубокие морщины видны даже издалека.

Агнесса уже узнала всадницу и радостно воскликнула:

– Сабина! Девочка моя!

«Девочка» спрыгнула с коня и стремительно бросилась в тетушкины объятия:

– Как же я соскучилась, тетя Агнесса!

Эти слова были новостью и для самой Сабины. Нельзя сказать, чтобы в Париже она день и ночь думала об Агнессе, но здесь на виконтессу обрушились знакомые запахи и виды. Ложное известие о смерти Габриэля на многие годы отравило ее восприятие Тулузы, однако сейчас молодая женщина радостно задыхалась под неукротимой лавиной воспоминаний и чувств. Все-таки тетя сумела сделать ее детство счастливым!

Обнимая племянницу, Агнесса разглядывала толпившихся во дворе вооруженных всадников.

– Какой у тебя грозный эскорт, словно у королевы. Ой, простите! Что же это я фамильярничаю? – Она отодвинулась и сделала гротескно-низкий реверанс: – Ваше сиятельство!

Сабина, откинув голову назад, расхохоталась. Как здорово вернуться домой!

Агнесса тут же превратилась в прежнюю тетушку: властную, решительную, деловую. Слуги вихрем закружили по особняку, подготавливая его к приему желанных гостей. Коней расседлали, багаж отнесли в гостевые комнаты, кухня зашипела-забурлила в подготовке к праздничному ужину. То и дело хлопала калитка, впуская и выпуская челядинцев, спешащих на рынок и в торговые лавки.

Сабина хвостиком бегала за тетей, засыпая ее вопросами и рассматривая в подробностях дом. Ее еле догнал командир охранного отряда Леон:

– Госпожа д’Авранш! Покажите, где будет находиться ваша спальня. Мне необходимо рассчитать караул на ночь.

– На втором этаже, в восточном крыле. – Агнесса по привычке ответила за других и язвительно уточнила: – В моем доме мне не доверяют?

– Разумеется, не вам, дорогая тетя! – воскликнула Сабина и чмокнула Агнессу в щеку. – Просто Габриэль опасается, что жена воспитанника Симона де Монфора привлечет нездоровое внимание патриотов Лангедока.

– Мадам де Лонжер, – обратился Леон уже к хозяйке дома, – я поставил на воротах двух дополнительных охранников. Предупредите своих людей, чтобы не возникло конфликтов.

Он не просил, а распоряжался в чужом доме. Сабине стало неловко, и она возмущенно воскликнула:

– Леон!

– Простите, дамы, мой повелительный тон. Виконт приказал обеспечить максимальную безопасность его супруге, и я буду делать все, что сочту нужным.

Агнесса недовольно поджала губу, но кивнула в знак согласия.