Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

Володина Жанна

– Нет. Даже не пытался. Один раз разговаривал с Сашкой, когда она ворвалась в мой офис и распугала нескольких клиентов. Но только просил быть рядом с тобой.

– А Сашка?
– спросила я, гордясь подругой.

– Сашка назвала меня... Ладно, пропустим это слово. Сказала, что и без моей просьбы знает, что делать, и назначила мне срок, - Максим серьезен, но любимые серо-голубые глаза искрятся юмором.

– Срок?
– удивляюсь я.
– Для чего?

–

Вернуть тебя. Всё объяснить, - отвечает Максим.
– Иначе...

– Иначе?
– спрашиваю я, поражаясь и одновременно радуясь смелости и наглости Сашки.

– Она найдет тебе хорошего жениха, - улыбается Максим.
– А Сашке я привык доверять. Она слов на ветер не бросает. У нее даже был вариант выкрасть тебя, привязать к стулу, пытать и заставить мне поверить.

Глядя на мое вытянувшееся от удивления лицо и выпученные глаза, муж начинает хохотать:

– Шутка, Варежка! Ничего криминального по отношению к тебе. Сашка просто сообщила, что поцарапает мою машину, распугает всех клиентов и что-то там мне оторвет. Не помню, что именно... И если ты сейчас не пойдешь одеваться...

– Подожди!
– смеюсь и я.
– Есть еще правила. У детектива должен быть помощник, друг, собеседник, чуть глупее, чем читатель, чтобы...

– Доставить читателю удовольствие ощущением, что он умнее?
– понимающе спрашивает Максим.

– Да!
– я бегу в гардеробную.
– Еще Нокс ввел запрет на двойников и близнецов. Считал, что так неинтересно.

– Да уж, - соглашается Максим.
– Я бы двух Варей не потянул.

– А я двух Максимов!
– кричу я из гардеробной.
– Вернемся к правилам!

– Ты разве не все озвучила?
– удивляется муж, заходя в гардеробную и тоже начиная переодеваться.

– Я тебе про правила Нокса рассказала, - ответила я, выбрав джинсы и клетчатую рубашку.
– Вообще-то первым автором правил был американский писатель Ван Дайн. У него этих правил двадцать. Так вот, одиннадцатое: убийцей не должен быть дворецкий. Прости за ханжество, но это вердикт начала двадцатого века: подозревать людей "низкого" происхождения естественно, а настоящим убийцей должен быть человек уважаемый, желательно знатный, личность.

– Значит, Ольга Викторовна, как консьержка, несмотря на непролетарское происхождение, не должна быть использована в качестве соучастницы преступления?
– искренне веселится муж, тоже выбрав джинсы и определяясь с футболкой.

– Конечно!
– подтверждаю я, прыгая на одной ноге и пытаясь попасть правой ногой во вторую штанину.
– Из-за Мэри Райнхарт (прыжок). Известной как "американская Агата Кристи"(прыжок). И из-за ее романа "Дверь"(удачный прыжок - попала в нужную штанину нужной ногой). В котором убийцей был дворецкий. Теперь это пародийный штамп для слабых детективов. А потом комический роман британского автора Пэлема Вудхауса "Что-то не так" вышел в США

под названием "Во всем виноват дворецкий".

– То есть я везде оплошал?
– делает вид, что очень огорчается, Максим.
– У меня и консьержка, и дачный сторож с сожительницей, она же домашняя помощница. Сплошные дворецкие!

– О! Точно!
– вспоминаю я еще одно свое подозрение, застегнув молнию и справившись, наконец, с вредными джинсами и своей неуклюжестью.
– Ты зачем Галину Семеновну обидел увольнением? Или это еще один "дворецкий"?

– Только отреагируй спокойно!
– почти испуганно просит муж.
– И она... дворецкий, но в темную, в отличие от остальных.

– Как? Ты специально ее уволил?
– спрашиваю я, облегченно радуясь, что Галина Семеновна меня не обманула и не участвовала в разыгранном обмане.

– Можно уволить нечаянно?
– удивляется Максим.
– На тот момент ты еще не знала всей правды о Насте, а мне было важно, чтобы ты понимала, что Настя не живет у меня и, главное, со мной. Что я один и верен тебе. Можно было, конечно, попытаться договориться с Галиной Семеновной... Но это время. И потом, это не Михаил Аронович, которого мы знаем столько лет.

– Ты и с ним... пытался?
– поражаюсь я размаху многоходовой комбинации Максима.
– Пытался договориться?

– Обижаешь хитрого старика!
– отвечает Максим, выбрав темно-синюю футболку, сразу перекрасившую его глаза из бледно-голубого в насыщенно-голубой.
– Тот дня не проживет, кто этого старого шахматиста переиграет.

– Разве он хитрый?
– недоумеваю я, застегивая рубашку.
– Поспорю. Он умный. А умный - это обладающий развитым умом, способный к очень сложным рассуждениям, а главное, к правильным выводам.

– Умный не может быть хитрым?
– сомневается Максим.
– Вернее, чтобы быть хитрым, надо обязательно быть умным. Иначе не скрыть свои намерения. Глупость с хитростью как-то не вяжется. Сразу приобретает какую-то неприятную окраску и совсем другое название.

– Значит, ты не пытался с ним договориться?
– возвращаю я мужа к своему вопросу и перехожу в спальню, чтобы причесать кудри перед туалетным столиком. Как я по нему соскучилась, по моему столику!

– Почему не пытался?
– усмехается Максим, встает за моей спиной и начинает разминать мои плечи своими сильными длинными пальцами, уважительно добавляя.
– Только это сразу было бесполезно. Не надо было и начинать. Старый лис знает свое дело.

– Какое дело?
– спрашиваю я, бессовестно тая под его руками и поражаясь новой аллегории: Михаил Аронович - старый лис, а сам Максим, по словам того же лиса, молодой волк.

– Защищать тебя от всех, кто может тебя обидеть, - спокойно говорит Максим.
– Я, на самом деле, ему очень благодарен. Хотя, если бы он был помоложе, он сам так и сказал, не пуская меня к тебе, то вызвал бы меня на дуэль.