Вернуть на круги своя

Демченко Антон Витальевич

Князь Телепнев, чьи люди также ведут подобное наблюдение, хотя, по идее, и не столь пристальное, тоже не нашел в соответствующих документах никаких упоминаний о встречах известного Особой канцелярии агента с претендентом на должность в моем доме… это уже было странно, поскольку человек, который передал мне информацию об этих встречах, на тот момент числился в подчиненных боярина Липаты, до сих пор, кстати, возглавляющего необмундированную службу Особой канцелярии. Так вот, этот выпускник лично наблюдал встречи моего потенциального дворецкого с агентом. Собственно, он и опознал Грегуара Даву, когда тот явился в мой дом по объявлению, и поспешил доложить о своих наблюдениях. Начали копать, быстро, но предельно осторожно.

И вот тут всплыли интересные сведения. Если отчеты Зарубежной стражи были реальными, то есть, написанными именно теми людьми, что непосредственно осуществляли наблюдение за посольством Иль — де — Франс и его служащими, то в случае с отчетами подчиненных боярина Липаты, имелся хорошо замаскированный, но не идеальный подлог. Никто посторонний доступа к бумагам не имел, а значит, в Особой канцелярии завелся уже второй «крот» за то время, что я нахожусь… здесь. Естественно, мы с князем Телепневым не могли не заподозрить участия в этом деле боярина Шолки. В таких случаях, совпадения редки, знаете ли. Устным приказом главы Особой канцелярии было установлено негласное наблюдение за боярином и присмотр за остальными фигурантами этой странной истории. И, если в случае с агентом и Даву, никаких иных результатов, кроме очередного факта их встречи мы не получили, то с Шолкой… Он несколько раз встречался в своем загородном имении с неким делопроизводителем Особой канцелярии… Действительно, обычным делопроизводителем, не боевиком. Телепнев его даже узнал, вспомнив, что когда — то сам проводил собеседование с молодым человеком, желавшим служить в канцелярии, «хоть корнетом, хоть курьером». Да вот, здоровье его было не ахти… Потому, оценив рвение молодого инженера, князь предложил ему должность в гражданской части Особой канцелярии… Так, у «крота» появилось кодовое имя: Корнет. Надо ли объяснять, что после его встречи с Даву, у нас отпали всякие сомнения в том, что сии господа ведут какую — то игру? Но какую, мы понять не могли. Тогда, было принято решение… Я беру на службу Грега, а князь Телепнев отправляет агентов в Рейх и Иль — де — Франс, копать старое дело со Ставром…

— Подельником Буса Ловчина, да? — Напрягши память, вспомнил Государь.

— Скорее уж, заводилой. — Покачал я головой. — Эта вообще был темная история. Боярин Шолка быстро подсуетился, и Ставра прикрыла Зарубежная стража. А дальше, концы в воду… и тишина. Портить и без того не лучшие отношения с коллегами, Владимир Стоянович не стал, так что…

— Какие интересные дела творятся на моей земле… — Жестко проговорил Государь.

— При наличии нескольких спецслужб, такие накладки неизбежны. Конкуренция. — Я развел руками.

— Может, все — таки, стоит объединить вас всех в одно ведомство? — Вроде бы вскользь, поинтересовался Государь, постукивая пальцами по лакированной крышке стола.

— Никак нельзя. Зажремся, обленимся, и перестанем работать. — Покачал я головой.

— Тоже верно. — Согласился Ингварь Святославич. — Ну да, об этом можно и после поразмыслить. Продолжай, Виталий Родионович.

— Так вот… Агенты из Рейха вернулись ни с чем. А вот посланцы в Иль — де — Франс наткнулись на интересный момент… они обнаружили, что не являются единственными, кого интересует этот вопрос. Со стороны тамошнего ведомства явно прослеживалось встречное шевеление. В общем, столкновение было неизбежно… Так, мы узнали, что у Второго бюро Королевского кабинета имеются веские основания подозревать кое — каких сотрудников в халтуре.

— То есть? — Не понял Государь.

— То есть, в работе на сторону, для частных интересов. Причем, довольно широко, но особенно этому «кое — кому» нравится работать на магов Сен — Клу… и банкиров.

— Виталий Родионович… — Напрягся Государь. — Ты хочешь сказать, что череда несчастных случаев с Ротшильдами, это дело рук моих спецслужб?! И я об этом ни сном ни духом?!

— Никак нет, ваше величество. —

Вытянулся я во фрунт. — С ними, французы разобрались без малейшей нашей помощи.

— Думаешь, я в это поверю? После исчезновения Ротшильдов, прекратились любые попытки покушений на жизнь пайщиков этой вашей «Четверки Первых», скажешь не так?

— Так, но это заслуга нашей зееландской компании. Лицензии продаются, а значит, и смысла в покушениях больше нет. Не зря же я превратил Роскилле в порто — франко.

— Лицензии, порто — франко… — Прорычал Ингварь Святославич, и хлопнул рукой по столу. — Не заговаривайте мне зубы, господин статский советник! Ты, вообще, знаешь, какие слухи ходят по европам об одном «совершенно сумасшедшем русском вельможе»?

— Знаю, конечно. — Собравшись с духом, кивнул я. — И даже всемерно их поддерживаю.

— Вот как? И зачем тебе это? — Спросил хозяин кабинета и вдруг усмехнулся. — Ну, кроме того, что подобные слухи заставляют наш свет держаться с тобой настороже?

— Именно для этого. — Кивнул я в ответ. — О цели той нашей интриги, известно было лишь тем, кто ее готовил… Поэтому, для всех непосвященных события выглядели так, словно опальный князь — изобретатель, не имея возможности отомстить своему бывшему сюзерену, устроившего его травлю, ринулся во все тяжкие и, в результате, нахрапом, ни на кого не оглядываясь, взял на шпагу целый остров, из — за которого уже чертову уйму лет спорят два не самых слабых на континенте государства… Бош и Ротшильды, с их несчастными случаями, пошли довеском к этой эскападе. Ну а потом, вспыльчивые русские князья остыли и замирились… Вот, как — то так.

— Хочешь сказать, они просто боятся связываться с буйным князем?

— По крайней мере, значимые купцы и заводчики Лотарингии и Бургундии были официально уведомлены представителями специальных ведомств этих стран о неудовольствии монархов, которое грозит этим самым дельцам, если они вдруг окажутся настолько неосторожны, что ввяжутся в какую — нибудь авантюру с моим участием. Не знаю, почему только в этих странах, но факт, есть факт.

— Зато, я знаю. — Вдруг открыто улыбнулся Государь. — Посмотри внимательно на генеалогическое древо Старицких, глядишь, и догадаешься…

— О? Понял. — Я на миг задумался и побледнел. — Нет — нет — нет, Государь. И не уговаривайте. Второй раз я на такую авантюру не подпишусь!

— Нужны мне эти огрызки! — Презрительно хмыкнул в ответ Ингварь Святославич, и вдруг вернулся к изначальной теме. — Значит, говоришь, к смерти Ротшильдов, вы не имеете никакого отношения… а боярин Шолка?

— Ни я, ни Владимир Стоянович, не причастны к его гибели. Мы, лишь предоставили в Зарубежную стражу всю найденную нами информацию по «подработкам» боярина…

— И он застрелился. — Хмыкнул Государь.

— Правильно сделал. Будь моя воля… — Мечатательно протянул я.

— Подозреваю, — перебил меня Ингварь Святославич, — подозреваю, что будь твоя воля, боярин закончил бы свою жизнь так же, как Грегуар… в подвале роскилльской ратуши. Что, думал, я о том не прознаю? Зря… Ну да ладно, ежели б кто задумал убить мою семью, я тоже порешил бы тварей, не задумываясь. Но, имей в виду, твое счастье, что на тот момент, ты не был моим подданным… у меня, нашелся бы не один бездетный судья.

— Благодарю за понимание, Государь. — Оскалился я, вспомнив не предусмотренный никакими договоренностями, домашний арест Лады… тоже, наверное, неженатый чинуша решение выносил.

— Князь! — Одернул меня хозяин кабинета.

— Прошу прощения… но, некоторые не бесстрашные иди… господа и дамы, до сих пор поминают нам с Ладой ту историю. Опала, слухи в свете, моя разрушенная репутация и чуть не погубленная репутация моей жены… Семья, в глазах Грега сотоварищи, была моим единственным якорем на Руси… И слава богу, что мы успели их переиграть. Хотя, это больше заслуга Особой канцелярии. Остальное, вы знаете.