Вернуть жену. Я тебя не отпускал

Горская Саяна

Всё равно тебе, да? Ради всего святого, не делай из меня дурака! Актрисой ты всегда была никудышной.

Я четыре года варился в котле из собственных эмоций, и сейчас, глядя на свою жену, мне хочется встряхнуть её как следует за плечи, чтобы она начала уже соображать головой. Чтобы вспомнила, что в вопросах для меня принципиальных я не спрашиваю, а даю варианты, приемлемые лично для меня.

Но у Аси вариант один – соглашаться. На переговоры и компромиссы я сейчас не готов.

Разговор не клеится, спокойно

всё обсудить у нас не получается. Я и не надеялся, что меня встретят с распростёртыми объятиями.

Мы пытаемся укусить друг друга побольней, а невысказанные упрёки повисают в воздухе.

Хрен с ним. Пускай остынет немного, тогда и поговорим.

Выруливаю со двора больницы, в зеркало заднего вида выцепляю тонкий силуэт с разметавшимися светлыми волосами. Ася сгибается пополам в приступе кашля от выхлопных газов, и мне хочется вжать по тормозам, но нет. Она сама не захотела решать дело миром, значит, будет война.

Ей придётся принять мои условия. Я не уеду из этого паршивого городишки без неё и… Кирюхи, да?

Что, если это правда мой ребёнок?

В таком случае нас ждёт очень серьёзный разговор, потому что нельзя такие вещи скрывать!

Возможное и внезапное отцовство меня будоражит. Я ведь всегда мечтал… Нет, мы мечтали. Но она меня лишила шанса участвовать в жизни сына.

Так, стоп, Шахманов. А если ребёнок не твой?

Да плевать уже. Пусть забирает пацана с собой, мне не влом ещё один голодный рот содержать.

Лишь бы вернуть Асю. Потому что я её не отпускал никуда.

Сорвался, как в жопу ужаленный, как только всплыла информация о ней. Нужно было подождать, подкопить фактов, собрать пухленькое досье, чтобы выяснить все болевые точки, на которые можно давить для стимуляции, но у меня не получилось усидеть на месте.

Выезжаю на проезжую часть, и, пока мы стоим на красном, лезу в навигатор. Забиваю адрес той халупы, в которой живёт сейчас Ася, и адрес школы. Навигатор чертит кривую линию маршрута, и я ищу на этом пути детские сады. Он всего один, недалеко от её дома.

Вряд ли она таскает ребёнка в какой-то другой садик: судя по тому, что в больницу она добиралась на такси, машины у неё нет.

Да какая ей машина с зарплатой учителя?

Работает в школе! Надо же, словно жизнь вернулась на круги своя. Мы будто опять там, откуда начали, только вот это иллюзия. Потому что за плечами у нас обоих давящий, болезненный бэкграунд.

Я ведь в школе Асю и встретил однажды, когда пошёл вместо брата к директору из-за племянника. Он окно в кабинете завуча разбил, я припёрся туда и влюбился, как пацан, с первого взгляда в длинноволосую училку русского и литры.

Таскался в эту школу каждый день, как самый прилежный ученик. Носил цветочки, конфетки, в кино приглашал.

Ася меня долго морозила, но сдалась в конце концов. Потому что я всегда получаю то, что

хочу.

Но Ася была другой. Не трофей, не очередная победа. Она была особенной для меня.

Да, всё пошло прахом, но я намерен починить. Пускай даже она против. Пускай не верит в то, что это возможно. Пускай до конца своих дней меня ненавидит, но я не отпущу больше. Сломаю, если нужно, но без неё из этого вшивого города не уеду.

Я никогда не сдаюсь, и методы мои на этот раз будут радикальными. Потому что тогда я завоевывал, сейчас – приехал вернуть своё.

Паркуюсь у детского сада, с силой хлопаю дверью машины и ставлю на сигналку. Провожу пальцем по глубокой царапине на капоте.

Класс!

Тачка новая, неделю как из салона забрал.

С другой стороны, пусть лучше тачка, ведь Ася вполне могла мне по роже съездить. Это она только притворяется несчастной овечкой, но за своё зубами держится. А зубки острые.

Несчастные овечки покорны судьбе, Ася же – боец.

Рассматриваю высокий металлический забор, выкрашенный в поносный зелёный.

Убогонько.

Это вот тут мой сын растёт и проводит большую часть дня?

Ворота закрыты на магнитный замок. Жму кнопку, и через пару минут ожиданий ко мне выходит пожилой дворник.

– Посторонних не пускаем. Меры безопасности, – выдаёт он деловито.

– Я что, похож на проходимца какого-то?

– Вот именно так и говорят проходимцы.

– Дед, мне сына забрать надо. Ключи у жены остались.

Дворник осматривает меня взглядом самого придирчивого фейсера. Кажется, мой внешний вид не вызывает у него особых подозрений.

Он пропускает меня во двор.

– А куда идти?

– Какая группа нужна?

– Ну… – Какая, мля? – Ему года три. С половиной.

Дворник поднимает скептично бровь.

– Прямо и направо. Вторая младшая.

– Спасибо! – Достаю из кармана купюру, вкладываю ему в мозолистую ладонь. – Купи себе чего-нибудь.

Иду в корпус, нахожу нужную группу и оказываюсь в небольшом помещении с кабинками. Там на стенде с распечатками по безопасности и еще какой-то хренью висит список детей.

Ищу фамилию Аси. Ненастоящую, мляха, фамилию, потому что она до сих пор Шахманова.

Науменко К. в группе действительно есть.

Ко мне выходит воспитатель – женщина уже немолодая, тучная, крепкая.

– Здравствуйте! А вы кто?

– Я за Кирюшей.

– Вы Кирюше кем являетесь?

– Папой.

Она сухо и натянуто улыбается.

– Я знаю папу Кирюши, вы не он.

– Да что вы мне… – Отпихивая её в сторону, врываюсь в группу. – Кирюша! Кирилл!

– Мужчина, уйдите немедленно, иначе я вызову полицию! – верещит она из-за моей спины.

– Кирилл!

Дети, штук двадцать, оборачиваются на мой голос. Глазастые все, мелкие. Отметаю сразу девчонок.