Вернуться или вернуть?
Шрифт:
Теперь требовалось заполнить склад материалом. Английское сукно я получил на вокзале несколько дней назад. Еще раньше прибыл ивановский ситец. Будем сочетать ткани местные и из будущего. Именно за ними пошли парни. Я еще просил посмотреть специальную машинку для сапожников.
Снова все были при деле. Склад для магазина мы оборудовали на чердаке. Сами утепляли и покрывали изолирующими материалами. Таскать было неудобно, но и выбора не было. Строить еще один склад — это очередные затраты по времени. Хотя я проклял все на свете, когда мы перетаскивали заказанные шляпы
Пора было и вязальщиц носков устраивать в мастерской. В ней меня как раз и застал Васька, прибежавший с запиской от Сереги. Они уже вернулись, но, отрабатывая версию о грузах с вокзала, заехали за фургоном, а Ваську послали за мной. Кучера Артём не брал. Научился уже сам управляться. Так что предполагалось, что загрузим ткани, заодно покатаемся по району, что будет оправдано. Снег таял и грязища была кругом такая, что приходилось выискивать дорогу получше. Я предлагал воспользоваться этим обстоятельством и побольше переправить товаров в магазин.
В этот день успели только ткани перевезти. Потом отправились ужинать в новый дом, там и заночевали. Умаялись за день так, что куда-то ехать уже никому не хотелось. Только утром конюх на бричке отвез нас в старый дом.
В общем, едем мы обсуждаем очередные планы, а там сюрприз! У наших ворот полиция дожидается. Я вначале подумал, что просто мимо шли, ну… мало ли… Но тут Фроська из-за угла выскочила.
— Вот они! Убивцы! Я всё скажу, я всем скажу! — завопила баба.
Служивых людей мы в дом пригласили, а Фроську оставили за воротами. Суть претензий соседки была такая, что, как говорится, и смех и грех. Муженек ее с сыном залезли к нам во двор и не вернулись.
— Так это они своровали всю посуду из летней кухни, — сообразил я. — Это мне нужно крик поднимать.
— Ефросинья Ильинична заявила, что вчера вечером ее родственники зашли к вам спросить соли и не вернулись, — густым басом поведал городовой, сопровождающий полицейских.
— Господа, мы в доме не ночевали. Сами видели, что двери при вас открывали, — взял слово Артем. — Можете опросить свидетелей в доме на улице Екатериновской, где мы ночевали. Конюх еще у ворот стоит. Куда делись воры, нам неведомо.
Серега после слов Артёма заерзал и вопросительно глянул на меня.
— Но осмотреть дом вы, конечно, можете, — продолжал Артем и повел за собой.
Осмотр много времени не занял. Полицейские дольше разглядывали чудо-печку на кухне, а затем унитаз. Водопровода в доме не было. Ведро с водой стояло рядом, но удобства у нас были вполне цивильные.
Артем предложил еще и подвал посетить. Замок на люке отомкнул и, взяв керосиновую лампу, начал первым спускаться вниз. Так-то в подвале у нас много чего хранилось, но упаковано было для перевозки в фургоне. Все в ящиках или в мешках. Поди разбери, что тут за припасы лежат. Артём провел полицейских
— А чегось это не заперто? — заметил городовой то, что я сам не заметил.
Теперь мне стал понятен Серегин взгляд. Мы, таская рулоны с тканями, умаялись так, что забыли закрыть засов изнутри. Это при прохождении через подвал со стороны дома ничего не происходит. А с обратной стороны у нас портал в другой мир. Подозреваю, что две мумии лежат на противоположной стороне.
— Вы правы, — вмешался я. — У нас здесь ящик с англицким инструментом стоял. Наверное, воры ухватили его и скрылись, решив не делить добычу с бабой.
Версия так себе, но полицейские задумались.
— Давайте попьем чаю и все запишем, — поспешил на выход из подвала Артём.
Пока он предоставлял полицейским условия для написания рапорта, попутно дарил чернильные ручки, я завел во двор нашего конюха с бричкой. Серега собирал на стол: чай, печенье, водочку, соленья на закуску. В доме этого времени холодильника не было, но в другом имелся. Сергей сбегал и принес сало с бужениной. Предполагалось, что это хранилось в летней кухне.
После третьей рюмки водки рапорт стал писаться не в пример легче. Шинели полицейские сняли и с интересом слушали разглагольствования Артема.
— Пока мы в отъезде были по делам, Николай Иванович за домом присматривал, но не каждый день, — рассказывал Артём. — Даже собачку брал свою. Тимофей Ильич, не хотите ли редкой породы собаку? Подарю.
Полицейский чин задумался. Артём же переключился на описание служебных качеств московской сторожевой.
— Специально выведенная охранная порода, — расписывал друг.
— А сучку еще можно? — подключился городовой. — Я бы двух щенков взял.
После второго графинчика Серега снова побежал за закуской, я полез за капустой в подвал. Пока на кухне заправил маслом и лучком, народ в столовой уже стал распевать песни.
— Как на грозный Терек да на высокий берег,
Выгнали казаки сорок тысяч лошадей.
И покрылось поле, и покрылся берег
Сотнями порубанных, пострелянных людей.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить! — выводили Артём с Тимофеем Ильичом.
— Не так поете, — прервал их городовой на втором куплете и сам запел:
– Как на Чёрный Ерик, на высокий берег,
Выгнали нагайцы сорок тысяч лошадей.
И взмутился Ерик, и покрылся берег
Сотнями порубанных, пострелянных людей…
Мне с Серегой только и оставалось слушать, радуясь, что изначальную цель визита полицейские позабыли.
— Откуда там сорок тысяч лошадей взялось? — делился Серега со мной вопросами. — Пусть одна основная, вторая заводная. Еще две для поклажи. Тогда тех нагайцев десять тысяч. Неужели столько было?
— Думаю, авторы малость преукрасили, — согласился я. — Вспомни, как императора встречали. Под Екатеринодаром всего пять тысяч собралось. И что творилось?