Вернуться в осень. Дилогия
Шрифт:
«Эния, Эния, девочка моя. Жизнь совсем не так прекрасна и удивительна — былые проблемы остаются, и никто не подскажет — ну как от них избавиться… Вот про маркиза мы как раз и забыли. Мы про него, но не он про нас… Потерял, может быть, пока, но не забыл и даже просчитывает варианты… Или, хуже того, слушает подсказки с того света… Наслушается на свою глупую голову — почему-то не очень боюсь я этого. Но вот упорство его и упрямство… А мы с нашим замком теперь такие отличные фигуры в Нипороге, как в тире — не промахнешься. Как вот только, ну вот как он мог узнать про нас задолго до того, как мы узнали про это сами. Что мы пойдем из Ассаны. Что
— Эния! — Он открыл дверь и вышел во двор. — Эния!
Она обернулась и, прикрыв глаза от солнца, оглядела двор, потом заметила его у башни и направилась навстречу.
— Сергей! Я тут с ног сбиваюсь…
Он стоял и любовался — ее легкой воздушной фигурой, и грациозной походкой, и полыхающими от ветерка волосами, и изящно отмахивающей правой рукой — левой она придерживала развевающийся прозрачный платок на плечах… И она может достаться маркизу? Через его труп.
— Сергей… Ты где пропадал? Мне так нужна твоя помощь…
— Эния. — Он мягко поднял ее руки за ладони вверх, открывая плавный изгиб бедра. — Давай немного пройдемся. До озера.
— Ого. — Она склонила голову набок, лукаво сощурив один глаз. — Глазам своим не верю. Ты что, что-то заметил?
— Где? — Он улыбнулся и сделал непонимающий вид. — В башне?
— Бессовестный… Так и состарюсь, не дождавшись от тебя слова ласкового. В башне — Нивер. Я давно его приметила.
Они медленно пошли среди деревьев. Здесь совсем не нужны тропинки — дубы были старые и раскидистые, оставляя вокруг каждого ствола большое пространство, покрытое опавшей листвой и широкими ребрами толстых корней, и все это вместе напоминало широкий зал исполинского храма… Принцесса замолчала, задумчиво опустив глаза на листву и лишь изредка поддевая носком наиболее широкие листья.
— Эния, — начал Сергей, мягко задев ее плечом. — Что случилось?
— Ты у меня спрашиваешь? — Ее глаза почему-то стали очень серьезными. — Оглянись, посмотри назад. Вчера у нас этого не было.
— Я не об этом. — Он положил руку ей на плечо, останавливая, и заглянул в такие серьезные почему-то глаза. — Что с тобой? Как будто что-то произошло. Как будто я что-то сделал не так…
— Да нет, Сережа. — Она отвернулась в сторону. — Ты именно все сделал так. Так, как надо. Правильно.
— Что правильно, Эния, что? — Он не отступал. — Что вообще произошло?
— Это ты мне скажи, Сережа. — Она повернулась и нахмурилась, всматриваясь в его глаза. — Что произошло, Сережа? Вчера в пещере? Что?
— Я не понимаю, Эния. — Он отвернулся. — Нам повезло, мы чудом остались живы… Ты еще переживаешь все это, да? Тебе трудно? Надо время, чтобы забыть?
— Не прячь глаза, Сережа. — Она пальцем развернула его лицо к себе. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю. Нам не просто повезло. Мы не чудом остались живы.
Он молчал — она продолжала всматриваться в него.
— Этот гоблин бежал, — сказала Эния. — И морги вместе с ним. От тебя, Сергей. И это заметила не только я.
Он продолжал молчать, однако поднял голову и прямо взглянул ей в глаза.
— Что это, Сережа. — Она кивнула головой за спину. — Такое не дарится просто так, первому встречному. Это замок, целый замок. И не просто замок. Это замок самого Командора. И еще — Охотника Хрома.
Сбоку
— Кто ты, Сергей? — сказала Эния. — И зачем ты здесь?
Она немного подождала ответа и, так и не дождавшись, медленно пошла дальше, обхватив себя за плечи руками. Белка сразу юркнула вверх по каким-то своим, для нее очень важным беличьим делам. Сергей двумя шагами нагнал Энию и взял ее за руку.
— Эния…
Она повернулась к нему — в мокрых глазах стояли слезы.
— Зачем ты это говорил, Сергей, зачем? Тогда — под звездами и среди звезд? Про любовь, про детей, про семью? Крепкую и очень дружную семью — где живут друг для друга и видят весь смысл жизни только друг в друге? Зачем? Ведь ты здесь совсем не для этого. Совсем не для того, чтобы создавать семью и жить, и любить близких своих, и для своих… Совсем, совсем не для этого… Нас свело Небо? Если нам суждено быть вместе, мы будем вместе. Но зачем было так будоражить мое сердце? Вселять надежду? Вселять веру…
— Эния…
— Это все важнее меня, гораздо важнее, я понимаю! И я сразу бы все поняла, сразу! Рох — проклятие Шеола. Почти любой положит свою жизнь за избавление от этого! Но зачем было будить мои личные мечты? Мои личные желания? Сказал бы сразу…
— Эния…
— Я знаю, я сама напросилась! Ты не звал меня! Конечно, ты даже хотел развода! У тебя на все есть ответ, и мне нечем даже возразить. Я вообще, наверное, тебе здесь помеха. Обуза и палка в колесе! Но я ведь, глупая, думала совсем по-другому…
— Эния, да дай же мне сказать хоть слово! — Она хотела возразить, но он прикрыл ее рот ладошкой. — Нет, Эния, теперь я. По всем законам обвиняемому должна быть предоставлена возможность ответа!
— Не надо, Сергей, я и так все…
— Нет, Эния, ты все совсем не так поняла! Все совсем по-другому. Я не буду опровергать, спорить и что-то доказывать. Я только поделюсь некоторыми мыслями, хорошо?
Она только молча вздохнула и отвернулась в сторону.
— Эния, понимаешь… — На этот раз он пальцем мягко развернул ее лицо к себе. — Смотри мне в глаза, хорошо? Ты сразу узнаешь, когда я буду лгать. — Он немного помолчал, собираясь с мыслями. — Понимаешь… Вчера в пещере я что-то понял, вернее — к чему-то прикоснулся. Только — к частичке понимания, к частичке осознания… И это что-то — совсем противоположное тому, что думаешь ты… Рох никогда не победит хмурый рыцарь с толстыми мышцами и длинным мечом. Рох вообще не может победить человек. Сам человек. И в этом — главная ошибка твоего отца… — Он опять помолчал. — Рох может победить только Небо. Но — через человека. И не через серьезного рыцаря, у которого свое личное понятие справедливости и свое личное суждение обо всем — в Рох вообще лучше не соваться тому, кто кого-то судит… Я еще сам очень мало что понимаю, но знаешь — тут все наоборот. Рох побеждает не сильный, а слабый. Слабый не физически или без воли, а который знает свою слабость и знает, что без Неба он никто. И не только знает, а досконально это понял… Только вот такой слабый подчастую оказывается сильнее любого сильного — во сто крат. Но сам этого не видит, поэтому у него нет гордости. И в этом его сила. Я непонятно говорю, да?