Вернуться в осень. Дилогия

Стретович Павел

Морги летели со стены как горох, перед ногами росла груда раскинутых тел. Еще никогда Сергей не входил в такое состояние, состояние автомата-убийцы, без голода жизни, но с ненавистью нежизни… Смерть разделилась для него, раздвоилась на обычную — от клинка, стрелы, копыт или еще чего простого — и на лапы Роха, нежити, в руках которых

смертельно

оказаться сдавшимся… Земля опять дрогнула.

Что это все вздрагивает? От пушки?

Оглушительный взрыв потряс воздух — все вокруг

на мгновение замерло. Яркая вспышка осветила поле сражения, и вниз сквозь клубы дыма и пыли посыпались осколки камней и бетона. Капитан вместе с Сергеем молча уставились туда, где еще секунду назад гремела пушка и Нигора со своими заставлял внизу метаться в огне штурмующих нелюдей… Сердце сжалось — ветер, разметавший дым и пыль, открыл почерневшую и покореженную башню. Земля дрогнула.

— Конец, — сказал рядом капитан и опустился на пол.

Сергей не сразу понял, в чем дело, — из его груди торчал короткий перистый стержень дротика.

— Гниды, — сквозь зубы сказал Сергей и, сжав меч, оглянулся.

Ветер еще метал полосы пыли и гари, густо дымила горящая смола, на покрытых копотью стенах лежали тела, множество тел… И немым укором торчал раздробленный палец башни. Армагеддон. Бойня. Кровавый пир. Жизнь и смерть столкнулись вместе.

До уставшего сознания не сразу дошло, что вокруг стало странно тихо. И не было на стенах моргов. Живых моргов. Земля опять дрогнула. Сергей медленно повернул голову…

Иногда человеческий разум начинает вытворять непонятные вещи. Когда, казалось, этот разум впитал в себя столько невероятного и страшного, столько неожиданного и странного, столько фантастичного, что трудно представить себе нечто такое, что могло бы повергнуть его в шок. И когда подобное случается, то он перестает воспринимать действительность. Действительность как реальность. Как что-то такое, что происходит на самом деле…

Меч повис в опушенной руке Сергея, зрачки глаз непроизвольно расширились…

Над зубчатой стеной возвышалась гигантская уродливая голова — с внешней стороны крепости двигался огромный великан. Безмерный, сморщенный в складки лоб, нос, который, наверное, тянул лицо вниз, закатившиеся в глубокие впадины глаза… В них, как это ни странно, отражалось понимание. Мерзкое понимание.

Он ступал медленно и тяжело, непомерная тяжесть собственного веса тянула вниз, заставляя его горбиться и все вокруг вздрагивать, и от этого становилось как-то зябко, сердце замирало, представляя себе лед ненависти, заполняющий всю эту невероятную махину убийства… И свою безнадежность. Так, возможно, чувствует себя муравей в руках энтомолога.

Земля снова дрогнула. С громким треском разлетелась кованая решетка ворот вместе с поперечными брусами зашиты — исполин неторопливо ступил на дымящийся, заваленный телами двор крепости. Черные ряды моргов отодвинулись к ступеням пещер, освобождая пространство…

Вот тебе и отсутствие разума. Сергей вышел из ступора, пальцы сжали рукоять бесполезного теперь меча. Козырь в рукаве. Значит, пока морги осаждали стены изнутри, этот монстр перешел ущелье — с его размерами это возможно — и подошел к крепости снаружи. И первым делом уничтожил пушку. Единственное, что представляло для него опасность. Дела…

Великан

сделал два шага и остановился, медленно обводя нависшим взглядом стены изнутри. Теперь он был виден полностью — во весь свой невероятный объем тяжелой, уродливой массы. Огромная голова, огромные руки, огромный живот и огромные ступни ног — это сразу выделялось и бросалось в глаза, непропорциональное по отношению ко всему остальному. Часть головы, плечи, сгибы ног и локтей прикрывали хитиновые пластины, видимо, защищающие от надоедливых арбалетных стрел.

Сергей бессознательно, совершенно автоматически сделал шаг назад. Этого движения хватило — исполин повернулся и надвинул косматые складки бровей. Его глубокие глаза сузились, выхватив на стене одинокую фигуру человека. Открылась и захлопнулась, как кузов автомобиля, невероятная пасть — на шее валуном поднялся и опустился кадык…

Их глаза встретились. Серые — маленького букашки-человечка. И непонятные, глубоко задвинутые и сощуренные — гиганта, горы костей, жира и уродства.

Время опять замерло. Ненависть впервые встретилась с чем-то иным, непохожим и непонятным. И впервые почти не ощутила страха — того повального ужаса, который она привыкла видеть у всех, с кем встречалась. И еще ненависть ощутила совсем непривычное и незнакомое — вызов. Вызов самой ненависти, даже не существу, а чувству. Не высказанный, еще неопределенный самим человеком, но уже чувствуемый ненавистью. И что-то еще. И это озадачило ненависть…

Два существа замерли, глядя в глаза друг другу. Столь непохожие внешне и внутренне — как два разных мира, из которых остаться мог только один. Опять дернулся невероятный кадык — гиперсущество сглотнуло и медленно выпрямилось.

Сергей сделал шаг вперед — рвануло с места и опять стремительно побежало время, опять ветер разносил дымную гарь и пыль, и смрадную вонь чадящих трупов, и молчание замерших в ожидании моргов. И осмысленный взгляд глухой нечеловеческой ненависти — из темных провалов неведомых глазниц.

«Будь ты проклят. Будь проклято все, что заставляет погибать на этой земле. Все, что пришло сюда с ненавистью. Ты думаешь, я боюсь тебя? Или своей смерти? Я не хочу больше ничьих смертей. Я не хочу, чтобы люди гибли просто так, неизвестно во имя каких идей. Неизвестно для чего и кому что-то доказывая. Хорошие люди, много хороших людей…»

Сергей сделал еще один шаг — гигант нахмурился, еще ниже опустив толстые надбровные складки. И тогда Сергей понял: в его распоряжении — секунды. Секунды, чтобы выбрать себе смерть, секунды, чтобы закончить жизнь, секунды на выбор — как. Или в бою, или испугавшимся — в лапах. Оказывается, есть разница…

И тогда он бросился по стене вперед. Быстро набрав разбег, оттолкнулся от стены и взвился в воздух — туда, прямо к уродливой морде и надвинутым глазам. Это был полет не отчаяния и безысходности, а вызов погибели. Его провожало много глаз — людских, которые остались живы, сверху. И нелюдских, которые тоже остались живы, — снизу. Полет к смерти, но во имя жизни…

Он успел развернуться в воздухе вокруг своей оси для размаха — но совершенно неожиданно, запрокинув голову, чудовище отпрянуло… И в конечной точке несколько удлинившейся траектории обернувшийся Сергей увидел не бугристое уродливое лицо, а вздувшийся яблоком кадык шеи.