Вернуться в сказку
Шрифт:
Коль стала ты правителем.
Война в тебе — страшней чумы.
Она несёт лишь смерть и глад.
Забудь. Про всё и про других,
Стань той, кем ты была тогда…
Обычной девочкой, другой…
Забудь. Забудь про это всё.
Забудь и снова стань другой.
Поверь, ты будешь тому рада.
Поверь, не будет той войны,
Что жжётся и всё разъедает.
В тебе нет большей искры той,
Что провела тебя сквозь горе.
В тебе осталась лишь вражда.
Вражда,
Ты понимаешь — ты умна,
Ты нравишься — ведь ты красива,
Тебя боятся — властна ты,
И обожают — ты всё можешь.
Забудь о этой злой войне.
Забудь. Тебе же легче станет.
Забудь о нас, забудь о том,
Кто из тебя тирана сделал.
Он мёртв. Лежит в гробу давно.
Тебе уже давно не важно,
Как он лежит, кто там стоит
И плачет, утирая слёзы.
Ты стала тем, кем быть должна.
Ты — королева, ты — правитель.
В твоей душе чего-то нет.
Наверное, и быть уже не может.
Забудь! Прошу тебя — забудь!
Мы брат с сестрою? Уж не помнишь?
Аделаида! Я прошу!
Я умоляю, если можно.
Осколки… Больше ничего.
И ничего уж не осталось.
Прошу тебя: «не покидай»,
В свои слова давно не веря…
Осколки разбитого зеркала со звоном упали на пол прекрасного бального зала, что находился во дворце королей династии Карбонерро. Это место славилось своей роскошью.
— Почему?!
Молодой человек, находящийся в зале, снова ударил кулаком по хрустальному зеркалу, правда, уже разбитому. Звон. Те мелкие кусочки, что ещё не успели обрушиться на паркет, каскадом упали прямо на руку графу, да так, что несколько осколков впились ему в ладонь. Но он даже не заметил этого.
— Почему?!
На красивый дубовый паркет упала капля крови. Еще одна. И еще.
— Почему?!
Зеркал в зале уже не было. Все были разбиты молодым графом в этот злополучный день. В день, когда он узнал о смерти королевы. Той, которую он любил и будет любить всегда.
— Почему?! — в который раз за день прокричал военный. — Почему ты?! Почему ты, Аделаида?! Я же так люблю тебя!
Ещё неделю назад в этом самом зале проходили балы. Танцы, музыка, шутки. Дамы сплетничали, кавалеры вызывали друг друга на дуэль, люди более старшего возраста смотрели на это всё с улыбкой.
Это время закончилось так неожиданно… Никто и понять ничего не успел.
Революция. Страшное слово, не так ли? Сколько смертей она за собой несёт… Даже в том случае, если люди, что её творят, хотят справедливости.
В этом мире не может быть хорошо всем. Кому-то, в любом случае, будет хуже. Кто-то всё равно будет страдать. Такова уж истина. Пожалуй, она несправедлива.
***
Мария очнулась в тёмном тёплом помещении. Она лежала на мягком диване
Принцесса встала с дивана и на ощупь попыталась найти выход из помещения, где её, скорее всего, заперли. Этого сделать у неё не получилось. Мария, наткнувшись на какой-то предмет, потеряла равновесие и упала.
Вероятно, хозяина этого дома привлёк грохот, который вызвало её падение. В комнату вошёл человек. Он был высокого роста, неплохо сложен, у него были тёмные волосы, давно не стриженные, поэтому доходящие где-то до середины скул, нечёсаные, разной длины. Глаза этого человека отталкивали — немного безумные, девушка даже могла бы сказать: бешеные. Они смотрели на неё с неподдельным любопытством, которое не сдерживало ничто. Ни правила приличия, ничто… Любопытство это было смешано с корыстью. Она хорошо смогла это понять.
Глаза его казались чёрными, хотя в этой комнате чёрным казалось практически всё. Скорее всего, они были просто карими. Но человека, который находится наедине с тем, кого не знает, к тому же, когда тот, кого именно не знают, превосходит тебя по физической силе, обычно боятся. Бывают исключения. Но этот случай исключением не был. Внучка короля боялась того, кто вошёл в комнату. Он казался ей исчадием ада. Она бы отдала всё, что имела, только за то, чтобы никогда больше его не видеть. Девушка панически боялась его.
Отшатнувшись от этого человека и воспользовавшись тем, что вместе с ним вошёл в комнату и лучик света, пусть маленький, пусть не слишком яркий, но лучик света, который частично осветил помещение, она упала на диван, на тот, где лежала минут пятнадцать назад.
— Что же вы, леди? — спросил незнакомец, удивившись. Возможно, удивившись. Голос его был слишком сладким, слишком приторным, но в нём чувствовалась какая-то угроза, принцессе ещё не до конца понятная. — Отчего же вы меня боитесь? Я ничего плохого не сделал.
У девушки, когда-то пытавшейся обучить сестру игре на скрипке и фортепиано, был довольно хороший чуткий слух. Он смог уловить, что человек этот, договорив свою речь, в сторону бросил совсем тихое: «Пока что…»
Это не могло не насторожить Марию, и без этого напуганную. Пожалуй, волнения её почти ничто не выдавало. Почти. Редко кто может силой воли изменить свой взгляд.
Незнакомец подошёл поближе, однако он не подходил на то расстояние, с которого мог ударить её чем-либо. Это принцессу, правда, пугало ещё больше. Она не знала, чего ожидать от того, кто вошёл к ней.