Вернуться в сказку
Шрифт:
Внезапно Мария выбежала из комнаты. В руке у неё была какая-то старая, измятая и в некоторых местах порванная тетрадь, исписанная даже на обложке, такая, какие порой носят некоторые люди с собой.
— Альфонс! Я с тобой поговорить хочу! — воскликнула она.
Роза, решив, что её оставят на какое-то время наедине с Седриком, жалобно что-то пропищала. Что именно, разобрать было трудно. Но знакомый принцессы кивнул, и маг, который даже не понял, что именно произошло, оказался за пределами квартиры принцессы Кассандры.
Девочку
— Альфонс! Смотри, что я откопала в своих старых записях! — как-то неверяще и с необычным для неё сомнением пробормотала принцесса и протянула другу тетрадку. — Ты только прочитай это! Страница шестая или седьмая!
Парень усмехнулся и начал читать то, что протянула ему его давняя знакомая. По мере прочтения лицо его почти не менялось. Впрочем, можно было с уверенностью сказать, что хоть немного, но удивлён он был. Да уж… Марию иначе, как экстрасенсом, назвать он не мог. Только она могла что-то написать, а потом это же превращалось в реальность. Во всяком случае, из его окружения.
Мария была самым настоящим талантом по этой части.
Таланты, впрочем, в наши дни встречаются крайне редко. Особенно у взрослых людей. Ведь практически все дети рождаются с тягой к чему-то прекрасному, со способностью творить это. Но мало кто может это реализовать. Конечно, от самого человека зависит многое, даже почти всё, но часто кто-то должен подтолкнуть, помочь дотянуться. А вот это нечасто представляется возможным.
— И что? — спросил он, протягивая рукопись обратно девочке.
Та дрожала от негодования. И спрашивать, что такое случилось, было довольно вредно. Для вас. А точнее, для вашего физического и морального здоровья. Тетрадку свою она у друга буквально вырвала.
— Да ничего такого! Этот гад как-то узнал о том, о чём я в детстве мечтала! Да это так давно было! Да где он только мог это прочитать?! И как он только посмел ко мне явиться?! Убью гада! И того, кто ему об этом всём рассказал — тоже!
Альфонс тяжело вздохнул. Конечно, у него самого характер был вспыльчивый, но всё же не настолько, чтобы кидаться на людей из-за непонятной истории, написанной в детстве. Нет. Ему, конечно, этот Седрик не слишком понравился, а если говорить честно, то вообще не понравился, но сейчас он даже жалел этого горе-знакомого, на голову которого прямо сейчас могли посыпаться проклятия. В лучшем случае. В худшем… Ну… Об этом ведь лучше не думать, правда?
Комментарий к I. Глава третья. Даже если ты говоришь правду, тебе могут не поверить.
P. s. Опять-таки извиняюсь за долгое отсутствие продолжения, но сейчас мне не до написания чего-либо. У меня вчера племянник родился!
========== I. Глава четвёртая. Предсказывающая будущее. ==========
Есть в каждом человеке
Что будет его отличать от других.
Но многие губят своё превосходство,
А кто-то из праха восстанет, взлетит…
Есть в каждом живом необъятный и сильный,
Свободный и дикий, смертельный, живой.
Бушующий пламень, ревущий и буйный,
Тот, что внушает: есть боль — ты живой.
Но следует ли нам гасить это пламя?
Оно ведь так хочет гореть и расти…
И ведь безрассудно, нелепо и глупо
Всю жизнь доверять лишь жестокой судьбе.
Ведь это так больно, ведь это так странно:
Доверить себя и других, и друзей,
Тому, кто безумен, тому, кто боится,
Тому, кто слабее, чтоб ты не сказал.
Ведь, если ты хочешь, ведь если ты жаждешь,
Тебя не волнует, что скажет другой.
Но так почему же, себе не внимая,
Ты гасишь то пламя, что жило в тебе?
Без этой стихии нам жить невозможно.
Ты хочешь погибнуть для дел и зари?
Наверно, не хочешь, наверно, боишься,
Ведь это страшнее, чем, собственно, смерть…
Не стоит ломать то, что нужно другому,
Даже если уверен ты в том, что один.
Стоит знать, стоит думать и верить нам стоит,
Что есть тот, для кого ты важнее всего…
Человек — всего лишь существо.
Он не может всего знать, он не может всё понять,
Всем сочувствовать и верить…
Человек — всего лишь существо,
Но ведь все мы умеем думать,
И чувствовать, и доверять,
Конечно, многие того не стоят…
Но стоит жить, а не существовать…
Но стоит ошибаться, падать, подниматься,
А не лежать, бояться и ворчать,
Ведь жизнь всего одна, и в ней ведь нету правил…
Нам стоит дышать полной грудью,
Нам стоит идти, напролом, напрямик.
Нам стоит любить, ненавидеть и всё же идти,
Всё же так же стремиться, как раньше стремились.
И так же дышать, как ты раньше дышал.
Но, собственно, всё происходит иначе,
Чем было бы, скажем, неделю назад.
И всё точно-точно намного поярче,
Чем чувствуешь ты, как когда-то давно…
А помнишь, как ждал ты ребёнком кого-то?
Как чисто любил и как верил всему?
А помнишь, как в первый раз взял хризантемы,
Идя в первый класс, словно в новую жизнь?
И всё изменяется в мире. Напрасно
Пытаться молчать, когда нужно сказать.
Ведь, всё-таки, скажешь. И, может быть, глупость.
Зачем же стыдиться? Так все говорят!
Но всё затихает… Когда-нибудь споры
Затихнут навеки. И ты всё поймёшь.
Но нужно тогда лишь принять и смириться,
Понять, что былого уже не вернёшь…
Простить и проститься, понять и смириться
Лишь с тем, что навеки забудут тебя.
Иль будешь сильнее, иль будешь умнее,