Вернуться в сказку
Шрифт:
Чем все говорят. Пойми — ты творец и тебя не убить.
Убить можно тело, конечно. И душу
Возможно навек убедить замолчать.
Но если захочешь, и если возьмёшься,
Ты вечен, бессмертен и, может, кумир…
Убить невозможно творящего благо.
Хоть кто-то, да вспомнит, что ты им помог,
Но только хоть что-то оставить же нужно,
Для тех, кто придёт, когда ты уж уйдёшь…
Что же нужно человеку? На этот вопрос однозначного ответа не найти. Всем нужны разные возможности, средства. Но, в любом случае, человеку нужно что-то такое, чтобы он просто был бы счастлив. И это, обычно, меньше всего этому
Природа всегда наводит на размышления… Огромный сад, в котором собраны практически все виды растений. Осенью он был особенно красивым. В небольшом монастыре, который находился посреди всего этого великолепия, этот сад особенно любили. И было за что. Когда-то тут находился целый город, но лет пятнадцать назад он был сожжён дотла. От былого величия и красоты остались лишь обгоревшие развалины. И сад. Это единственное, что почти полностью сохранилось. Странно, не правда ли?
От монастыря, постоянно оглядываясь, бежала девушка. Её лица видно не было, она пыталась скрыть его за каким-то безобразным серым порванным платком. Одета девчушка была бедно. Плащ, который та накинула на себя, скорее всего, ни капли не согревал. Но, похоже, надет он был вовсе не для тепла. Эта девушка собиралась сбежать из монастыря, что было, по мнению многих, совершенно не обосновано. В этом заведении было практически всё, что нужно человеку для жизни: хорошая еда, тёплая, пусть и залатанная, одежда, кров для детишек, живших под его опекой, хорошее образование…
Добежав до огромного дуба, находящегося где-то в глубине сада, девушка остановилась и снова огляделась. Так и есть. За ней уже была погоня. Кем же была эта беглянка? Неужели, обыкновенной воровкой, похитившей какую-то церковную утварь или часть пожертвований? Нет. Эта девушка вовсе не была способна сотворить что-то такое. Но кем же она тогда была? Ответ оказался довольно простым: юная воспитанница настоятельницы монастыря умела предсказывать будущее.
Поняв, что погони уже не избежать, беглянка довольно быстро успела залезть на ветку того старого дуба и прислониться к стволу. Благо, что ветви этого дерева были достаточно крепкими, чтобы её выдержать. Крона у легендарного дуба была густой и могла спокойно скрыть девушку от ненужных ей глаз.
Кто же гнался за этой несчастной девушкой? Один из гвардейцев, приглашённых для охраны монастыря от возможных нападений со стороны разных тёмных магов, мать-настоятельница, воспитывавшая девочку с самого рождения, вот уже пятнадцать лет, да девушка лет семнадцати, одетая в форму, которую носили все ученицы монастырской школы.
— Реми! Ты где? — закричала настоятельница, ещё даже не подойдя к дубу. Впрочем, она и не видела, куда делась её воспитанница. — Возвращайся обратно! Слышала, что я тебе сказала?!
Беглянка почти не дышала от страха. Ведь если и сейчас всё пойдёт прахом, оправдаться она не сможет, и ей придётся всю оставшуюся жизнь провести в этом проклятом месте. Девушка предпринимала попытки бегства уже много раз, но ни разу она не была ещё так близка к своей цели и так близка к поражению.
Гвардеец отчего-то пристально смотрел прямо на то дерево, где притаилась девочка. Неужели, он понял, где она пряталась? Настоятельница злилась. Её лицо было искажено бессильной злобой. К сожалению, её
Девушка, шедшая вместе с ними, охнула и попросила военного продолжить искать эту «бестолковую оборванку Реми», пока она отведёт мать-настоятельницу обратно в здание, чтобы та отдохнула и пришла в себя от этой вопиющей неблагодарности со стороны юной предсказательницы.
Гвардеец согласился, и Реми уже думала, что ей, может, придётся провести на этом дереве целые сутки. Но как только женщины скрылись за стенами монастыря, служащий в королевской гвардии, подошёл к дереву и спокойно проговорил:
— Слезай оттуда и иди, куда шла!
Девушка от удивления чуть не упала. Ей позволяли бежать. Бежать, куда бы она не захотела! Это был лучший день в ей короткой жизни! Реми довольно скоро соскочила с дерева и с благодарностью посмотрела на военного.
— Спасибо… — проговорила она и бегом направилась к ограде, пока её благодетель не передумал.
Перемахнув через не слишком высокую ограду, девочка оглянулась и помахала гвардейцу рукой. На фоне зелёной травы, голубого ясного неба, она казалась небольшим солнцем — растрёпанные ярко-рыжие волосы, веснушки, совсем не портившие прелести её лица.
Затем, беглянка отправилась туда, где больше всего хотела очутиться — в портовый город Заолэ. Говорили, оттуда можно довольно легко добраться до столицы. Вот только, если у тебя есть деньги…
Денег у Реми совсем не было. Да и откуда им взяться? Ведь росла девочка в монастыре, под надзором матери-настоятельницы. Кто бы мог дать ей денег? И так хорошо, что этот гвардеец дал ей сбежать. Надо будет ей ему письмо послать с пожеланиями и советами… Ведь она может уберегать людей от их худших ошибок в жизни.
Да уж… Заолэ находился так далеко от того монастыря. Девушка сильно устала, добираясь сюда: ноги у неё сильно болели, ей ужасно хотелось пить и есть, её клонило в сон.
Обессилевшая девочка зашла в трактир и, присев за ближайший свободный стол, заснула. Она уже не слышала, как к ней подходят.
***
Мария нерешительно смотрела на Седрика, который тихонечко устроился около двери в её с Розой квартиру, после того, как она, Мария, его выгнала оттуда. Девушке отчего-то было стыдно. Было уже довольно поздно. Кто потянул её выбрасывать мусор именно сейчас? Теперь, если она не пустит этого рассказчика, её совесть не позволит ей уснуть в эту ночь.
Роза уже давно спала в своей комнате. Альфонс устроился на диванчике в гостиной. У него были ужасные отношения в семье. Отец пил, а мать днями и ночами работала, поэтому он уже года четыре часто ночевал у этих двух сестёр. Те не были против. Их мама всё равно так редко приезжала. Всегда в командировках. Как же надоела Марии такая жизнь! Хотелось чего-то такого, что не могло бы произойти с другими. Может, поэтому она выгнала этого паренька?
— Входи… — устало пробормотала она, тряся мага за плечо, в попытке разбудить.