Вернувшийся из навсегда
Шрифт:
Светозаров сбросил с себя подобие рубашки, сложил её на сухое место, а потом и шорты бумажные порвал, наскоро обматывая ступни. Кровотечение приостановилось, да и топтаться потом по сухой рубашке стало в разы комфортнее. Ну а для согревания всего остального тела почти голый мужчина стал делать разминочные упражнения и приседания. И наверное, на двадцатом приседании созрел для призыва о помощи.
– Э-эй! Помогите! Я здесь! – заорал, словно его режут. – Сюда! Я здесь! Быстрей, пока не издох! – Причём горло, уже скованное холодом, слабо повиновалось при подаче звуков должной громкости. – Помогите-е-е-е!..
После
«Чего это я надрываюсь? Умирать надо достойно, не унижаясь и не размениваясь на позорные призывы о помощи!»
Но ещё раз свой комплект из слов «спасите и как добраться до» всё-таки прокричал. Так сказать, напоследок, финальным аккордом. И вздрогнул, когда над головой загрохотало, полыхнуло теплом, а потом глаза начисто заслепило ударившим по ним лучом света. Только и мелькнула мысль:
«Кто это за мной и откуда?» – Мысль об ангелах имела под собой все основания, потому что ощущал себя Светозаров словно в преисподней для африканцев. Ведь если обитатели тропиков и попадают в ад, то выглядит он точно так же, как этот лифт.
Но вместо голоса ангела над головой узника раздался презрительный голос Аскезы Мураши:
– Ну и чего орёшь, словно режут? Или тебя тут насилуют белые медведи?
– Н-нет! – У Петра уже зуб на зуб не попадал от холода. – З-з-замораживают!
– Так кто тебя, дурака, в специальный криогенный лифт заманил? Сам полез? Вот и не жалуйся! На!.. Прикройся! Пока ничего не отвалилось…
И сбросила вниз нечто, напоминающее толстые куски ткани. Похоже, чехлы с пенопластовыми прослойками, используемые для особо ценного научного оборудования. Но и это оказалось для землянина истинным даром с небес. На один чехол он встал и остатками закутал ступни, вторым себя обернул, словно юбкой вокруг талии, спасая наследство, а третий – накинул на плечи, упрятав под ним и голову. При этом несколько недоумевал именно от такого поведения слепящей его Аскезы. Неужели она его не оглушает из парализатора по причине жалости к нему? Потому что при падении на покрытый инеем пол узник однозначно лишится враз солидных участков отмороженной кожи.
Наверное, так и было, потому что последовавшие приказы это косвенно подтвердили:
– А теперь веди себя как хороший и послушный мальчик! Потому что никакой жалости по отношению к себе ты не заслужил. Как и твоя тушка нам больше не нужна в полной целостности и сохранности. Поэтому сейчас нажми на кнопку, аннулирующую отправку на заданный этаж! Ну! Шевелись! Иначе приложу по максимуму, и точно останешься на последние дни своей жизни тотальным импотентом!
Змеюка кричала с такой злобой, что сомнений и у трупа не осталось бы. Пришлось Пришельцу выполнять команду. Жать на одну кнопку. Потом с особо тяжёлым вздохом и на другую, с обозначением «минус восемь». Всё возвращалось на круги своя. Разве что его в узилище повезут по иному коридору.
Однако индикатор самого нижнего этажа горел, а лифт продолжал оставаться на месте. Да и голос Аскезы стал нервным почему-то?
– Что вы там копаетесь?! – кричала она кому-то. – Запускайте!
Глаза узника немного
Подавленность. Безнадёжность. Уныние.
Поэтому зазвучавшая в голове строчка из песни вначале как-то и не дошла до сознания. Только после третьего или четвёртого повтора она словно током ударила:
– …И домой возвращайтесь скорей! – Знаменитая строчка! Ох, знаменитая! Так и мелькнул у Петра Васильевича образ пионерского лагеря и звучащая из репродукторов песня «Я Земля!». Намёк получился более чем ясным и понятным: «Спасение на носу, скоро будешь на родной планете».
Наверное, чтобы получатель послания не вскрикнул, ему в следующий момент и подарочек прислали. Причём весьма оригинальным способом: драгоценный каштан возник прямо во рту! Светозаров не замычал и не подавился лишь по той причине, что вообще дышать перестал. Неожиданно мелькнула нелепая мысль в головушке:
«Почему не сразу в желудок?.. Балуют они меня, гурманом считают…»
И хоть окаменел всем телом, его выдали резко расширившиеся глаза. Пристально наблюдавшая за ним Аскеза ещё больше обеспокоилась:
– Что? Что случилось?
На это ничего больше не оставалось, как высунуть руку из ткани и ткнуть указательным пальцем в точку примерно за плечами женщины. Подействовало! Она резко оглянулась!»
И в ту же секунду рядом со Светозаровым возникло тело иного человека, закованного в уже знакомый, плывущий и переливающийся скафандр. Он шагнул к узнику вплотную и обхватил его левой рукой. А правой быстро ударил по двум кнопкам. Аннулировал прежний заказ и отправил лифт на нулевой уровень комплекса. Стальная коробка тут же дёрнулась и устремилась вверх.
Светозаров ощутил, как из прикрывающей его руки на тело стала раскатываться, ползти ткань. Причём вела она себя словно живая, охватывая, успокаивая и защищая.
Но над головой уже вовсю звенел истерический голос Аскезы:
– Стой, скотина! Ты куда?!
И тут же тяжеленный удар прилетел Петру Васильевичу по плечам. Похоже, туда не только из парализатора всадили максимум возможного, но и из гранатомёта добавили. Потому что после такого прощального гостинца вырываемый из застенков узник потерял сознание.
Глава 27. Ускорение событий
Первые предположения оказались верны: под каждым из восьми жерл находились массивные сталагмиты с застывшими в них сколопендрами. И в каждой залитой прозрачным веществом композиции просматривалось от шести до девяти монстров. Соответственно и озёр с разжиженным янтарём было строго пятьдесят восемь, по одному на каждого айкаба. Но спешить немедленно уничтожать агрессивных чудовищ не стали, хотя и признали, что сделать подобное будет необходимо для собственного спокойствия. Как и перевести каждое озерцо из жидкого состояния в твёрдое.