Вероника из Тарлинга

Грез Регина

— Можно ли убить того, кто давно мертв?! А вот жив ли ты, я скоро узнаю. Пришла пора показать голубке твое каменное сердце.

По ладони Кайро текла густая черная кровь, а пальцы превращались в длинные острые когти, которые он тут же вонзил в грудь Конты.

Вероника закричала, взмахнув факелом, и оттого мало кто вокруг расслышал тонкий хрустальный звон, исходящий со стороны поединщиков. Демон отступил, судорожно потрясая своей звериной лапой — кусок прозрачного льда прилип к шерсти и проникал под кожу. Кайро вопил от ярости, а вместе

с ним отчаянно выли его псы — они волчками кружили вокруг хозяина, который стремительно покрывался серым инеем, превращаясь в глыбу мутного льда.

— Не… думай, что уйдешь отсюда… так просто, — были последние слова демона, прежде чем разинутая пасть его навсегда замолкла.

Угрожающе размахивая факелом, чтобы разогнать сборище мертвецов, Вероника пробралась к де Маликору.

— Ты ранен?

— Не знаю. Что-то ноет в груди и будто просится наружу.

Едва Конта распахнул изодранную куртку, как оттуда вылетела красногрудая птаха. Радостно пискнув, она сделала короткий круг над его головой и уселась на плечо обледеневшего Кайро. Там снегирь уверенно переступил лапками, расправил крылья и с воинственным звонким криком клюнул демона.

И сейчас же фигура Кайро распалась на множество мелких осколков — они на глазах изумленных людей и тех, кто некогда были ими превратились в мелкую черную пыль и скоро совсем исчезли, как и жуткие псы — прислужники.

— Светлые небеса! — пролепетала пораженная Вероника, и Конта быстро подхватил чадящий факел из ее расслабленных пальцев.

— Тайные силы твоего медальона расправились с самым коварным злом. Смотри, от амулета осталась одна лишь цепочка — он выполнил свое предназначение. Проводим же непрошенных гостей. Прочь из замка, проклятые твари!

Высоко поднимая огонь и поддерживая Веронику другой рукой, Конта вышел на середину зала. Отступая перед ним, тени испуганно вжимались в темные в углы, сливались со стенами, исчезали в окнах.

Последними уходили те, кто более всего взволновал чуткую душу Вероники: девушка с куском дерева между лопаток и простоволосая женщина, прижимавшая к полной груди молчащего младенца.

— Нам холодно, — умоляюще прошелестела она, обернувшись на прощание. — Нас будят осенние ветра и дожди, тревожат дикие звери. Попроси найти нас в лесу и получше укрыть землей.

«Я не забуду… не забуду…» — одним взглядом обещала Вероника, еле сдерживая слезы.

— И меня тоже найди, красавица, сними с меня тесные сапожки, можешь даже вместе с ногами, нет конца моим мученьям. Я замурована в подвале под южным крылом. Рядом с обезглавленным Людвигом…

Наконец из залы исчезли даже черная повитуха и хромой рыцарь. Кабанья голова рассыпалась по столу золой, а бычья шкура повисла на вертеле старой негодной тряпкой.

— Вот и все, — промолвил Конта, устало выдохнув. — Я пришел за тобой, любовь моя, а вернул себе замок и живое сердце.

— Оно всегда было при тебе, только от горя покрылось льдом и ожидало спасения.

— Ты спасла меня, Вероника.

— Нет…

нет… это милость Феи Незамерзающего ручья, ведь она подарила мне медальон. Свершилось истинное чудо — он все-таки ожил, наш снегирь, и даже победил черного псаря. Я видела столько невероятных вещей за последние дни, а теперь хочется только плакать. Я даже не могла представить, как велики их страдания в ином мире.

— О ком ты говоришь, любимая?

— После я тебе расскажу, но нам нужно скорее вернуться и успокоить друзей.

— Ты права, горожане очень напуганы. Покинем замок и навестим его снова уже благословенным днем. Теперь все здесь изменится, я уже знаю, чему будет служить Снегири с нового года.

— У меня тоже есть предложение и просьба к тебе… но после, после… Мне все еще тревожно в этих мрачных стенах.

— Ты столько пережила за одну лишь ночь, а я не смог защитить тебя, я сгорал от ревности, мне казалось, ты улыбаешься гадкому пьянчуге в шутовском наряде… там, в ратуше. Я должен был вмешаться и сразу назвать тебя своей, посадить рядом, крепко держать за руку — никто бы не отнял тебя у меня, Вероника.

Ее голубые глаза смотрели печально, но без укора.

— Но тогда ты бы не осмелился войти в замок и прогнать Кайро!

— Я пришел за тобой. Думал, только о том, чтобы спасти тебя и сказать, как сильно я тебя люблю.

— У тебя на губах кровь…

— Это пройдет, как только мы выйдем наружу.

Указывая путь, красногрудая птичка вылетела в коридор через выломанные дубовые двери.

Глава 20. Призраки прошлого

По каменным полам коридоров гулко раздавались чеканные шаги Конты и шорох мягких башмачков Вероники. Но к удивлению герцога крылатый проводник скоро начал проявлять сильное беспокойство. Снегирь пару раз ударился в окна галереи и зашелся встревоженным свистом.

— Ах, если бы я могла понимать птичий язык! — воскликнула Вероника. — Смотри, как он мечется, будто хочет предостеречь нас о новой опасности.

— Полагаю, волшебная птаха могла бы освоить и человеческую речь, — то ли в шутку, то ли всерьез пробормотал Конта, скрывая собственное недоброе предчувствие.

— Ты к нему слишком строг! Малыш и так сделал для нас невозможное. Но, что же творится на дворе?!

— Метель, каких город не знал уже много лет. Силы тьмы рыдают о своем побежденном приспешнике. Слишком просто мы его одолели.

— Просто ли? — выдохнула Вероника, опираясь рукой о стену. — Я до конца своих дней не забуду сегодняшнее празднество. Никогда… ни на миг не забуду.

— Лишь бы нам выбраться отсюда, за пределами города я найду тысячи способов стереть с твоей памяти кошмар! Держись за меня, будь храброй, Вероника, мы близки к выходу.

Но с трудом отворив тяжелые двери наружу, Конта вынужден был отшатнуться назад — стоило сделать шаг, как впереди открывалась зияющая черная пропасть, над которой завывал ветер, бросающий в лицо клочья влажного тумана.