Вероника Марс
Шрифт:
Все произошло быстро. Люди отпрянули от центра комнаты к стенам, чтобы не попасть под удар, но при этом хорошо рассмотреть драку. Люди из соседних комнат вытягивали шеи, чтобы за толпой увидеть, что происходит. У футболиста был недурной апперкот, и он отлично держал удар, но и парень с хвостом оказался мастером рукопашного боя. Ногой он проворно подрезал футболиста, и вот оба уже катались по полу, размахивая кулаками. Музыка перекрывала глухие, мягкие звуки сыплющихся ударов. Толпа ликовала.
Послышался топот, и пятеро амбалов-охранников стремительно сбежали по лестнице вниз. Трое взяли
Как она и надеялась, коридор второго этажа почти опустел. Из некоторых комнат, как и следовало ожидать, доносились разные звуки – стоны, смех, присвистывания, – но двери, за которыми скрылся Вилли, никем не охранялись. Она прижалась к ним ухом. Потом постучала. Удостоверившись, что за ними никого нет, она достала из кошелька шпильку, которую всегда носила с собой, и всунула ее в замочную скважину.
Вскрывать замки внутренних помещений обычно было проще простого. Вероника чувствовала, как шевелится шпилька, нащупывая паз. Наконец дверь распахнулась. Она вдела шпильку в волосы, зашла и закрыла за собой дверь.
Вероника оказалась в начале еще одного длинного коридора. Стены, обшитые панелями из темного полированного дерева, здесь были цвета индиго. На приставном столе у картины, которая, судя по всему, была подписанным и датированным подлинником наброска Пикассо, стояла огромная ваза белых и желтых роз, и мягкий свет из светильников матового стекла освещал весь коридор. В какой-то из комнат негромко играла музыка. Вероника застыла, пытаясь определить, откуда именно, но ей это не удалось.
Несколько дверей вдоль по коридору были открыты. Стараясь двигаться как можно тише, она начала осматриваться.
Первая дверь вела в ванную, отделанную глянцевой зеленой плиткой и темным камнем. Ящики под раковиной оказались пустыми, но в шкафчике для лекарств обнаружилась целая аптека: дилаудид, перкоцет, оксиконтин[3] и другие, которых она не узнавала, и антикварная табакерка, полная рассыпчатого белого порошка. Она бережно вернула все на свои места и закрыла дверцу.
Еще одна дверь вела в спальню, словно сошедшую со страниц «Плейбоя». Большую часть комнаты занимала огромная круглая кровать. На стенах горели красные и зеленые светильники абстрактных форм. В углу разместился бар, а в смежной комнате – джакузи, уже бурлящая теплой водой.
Широкие стеклянные двери были открыты, и за ними была видна круглая библиотека. По всем стенам шли деревянные полки, застекленные и заставленные увесистыми книгами в кожаных переплетах. Книги казались настоящими, тщательно подобранными коллекционными изданиями. Она увидела Аристотеля, Эразма Роттердамского, Макиавелли. Кто-то явно был поклонником классики – или хорошо платил за то, чтобы так выглядеть. В необъятном камине потрескивали дрова, и темная мебель поблескивала при свете огня.
Она передвигалась тихо и торопливо, сняв туфли и держа их в руке, чтобы каблуки не цокали по деревянному полу. Только свернув за угол коридора, она поняла, откуда доносилась музыка. Угрожающий электронный ритм раздавался из-за приоткрытой двери. В ушах у Вероники громко стучало
За ней был личный кабинет. Киноплакаты в рамках висели на стенах: «Лицо со шрамом», «Крестный отец», «Славные парни». Рельсовые светильники были направлены в сторону и освещали комнату теплым светом. Напротив плазменной панели на стене стоял широкий алый диван, на котором спиной к коридору сидели двое и играли в видеоигру. У одного были короткие блестящие темные волосы.
У второго – неряшливые белесые дреды.
Темная голова нагнулась. Воздух резко наполнился запахом травки. Она слушала булькающие звуки, пока человек делал глубокую, основательную затяжку.
– Чувак, я не жалуюсь, – сказал Вилли Мерфи. Он говорил оживленной скороговоркой, не отводя глаз от экрана, где накачанный солдат, за которого он играл, выпустил пулеметную очередь в инопланетянина. – Вы мне как семья, ты же понимаешь. И я все, что нужно, что смогу, все сделаю.
Она наблюдала, как Рико Гутьерез повернул голову набок и выдохнул.
– Тебе никогда не говорили, что ты слишком много болтаешь? – спросил он, освободив наконец легкие.
Отчетливо слыша, как колотится сердце, Вероника отошла на несколько шагов от двери. Трясущимися руками она достала телефон и, прикрыв пальцем динамик, чтобы заглушить все звуки, набрала номер Лэмба.
Пошли длинные гудки, целых шесть. Она вцепилась в трубку, сжав пальцы до белизны костяшек, в страхе, что, увидев ее номер, он просто не станет брать трубку. Звонить 911 она не хотела – никакой экстренной ситуации не было, и пока она будет убеждать диспетчера, что ее звонок имеет отношение к пропавшим девушкам, может оказаться уже слишком поздно.
Она готова была отчаяться, когда Лэмб ответил на звонок.
– Что такое? – спросил он бесцеремонно и нехотя. Она закрыла глаза, мысленно благодаря высшие силы, которые уговорили его взять трубку.
– Лэмб, это Вероника Марс. Сегодня утром у меня появился подозреваемый, которого засняли на камеру, когда он пытался продать кулон Хейли Деуолт через два дня после ее исчезновения. Мелкий мошенник, зовут Уильям Мерфи, подробности можешь узнать через Мак. Я сейчас в доме Гутьерезов на Мансанита-драйв, и он тоже здесь. В одной из частных комнат, играет в видеоигры с Федерико.
Какое-то время он ничего не отвечал. В кабинете за дверью что-то взорвалось на экране, и парни недовольно заворчали. Вероника подождала.
– И ты хочешь, чтобы я вторгся на частную территорию, без ордера, потому что кто-то якобы что-то украл? Ты в своем уме, Марс?
Она вцепилась в телефон еще крепче.
– Там, внизу, огромная вечеринка. Навскидку, нарушается законов пятьдесят. У тебя полно официальных причин, чтобы попасть на территорию.
– Откуда ты вообще знаешь, что он взял этот кулон у Хейли? Откуда ты знаешь…
– Лэмб, это твой шанс, – прошипела она, теряя терпение. – Я могу доказать, что кулон с пропавшей девушки был у Вилли Мерфи. Ты и правда дашь такому случаю ускользнуть? Или все-таки хочешь быть великим героем, который поймает плохого парня? Я не знаю, сколько еще он здесь пробудет. Поторопись.