Вероника Марс
Шрифт:
Судя по его виду, напуган он был не меньше Вероники.
В двери ворвались сконфуженные охранники и безуспешно попытались выгнать толпу из комнаты обратно на вечеринку. Девушки вскарабкались на старинные стулья и стали танцевать под доносящуюся из соседней комнаты музыку. Откуда-то возник надувной пляжный мяч, который стал летать по комнате от руки к руке. Рико уже вовсю флиртовал с девушками, запросто переключившись с жажды крови на жажду плоти.
Потом коридор огласился совсем другими звуками.
– Внимание. Внимание. Всем немедленно покинуть помещение. Это
Громкоговорители и механические ревущие голоса.
Полиция.
Все поднялось вверх дном. Студенты тут же засуетились: кто пустился прямиком к двери, кто так и остался стоять в нерешительности и страхе. Обескураженный Дик отпустил Веронику. Эдуардо сделал шаг назад и поднял руки вверх со смиренным выражением на лице. Рико раздраженно окрысился, когда девушки вокруг разбежались.
А вот Вилли Мерфи мгновенно отреагировал инстинктивной паникой, которой и стоило ожидать от человека, за которым всю жизнь гонятся. В ужасе он рванул к двери. Он обошел одного помощника шерифа в форме цвета хаки и тут же был пойман другим, с дубинкой в руке. Вилли попятился, вращая глазами, как загнанный зверь. Мелькнули знакомые искры электрошокера, и Вилли рухнул на пол.
Потом в комнате появился Лэмб с рупором у рта. Его голос с треском наполнил комнату, отражаясь от полированной мебели. Кто-то из оставшихся студентов закрыл уши, морщась от шума.
– Всем очистить помещение. Очистить помещение, вам говорят, это последнее предупреждение, дальше в ход пойдет слезоточивый газ. Всем выйти на улицу, там вас встретят наши дружелюбные сотрудники и оформят вас. Вперед.
В нескольких шагах от нее полицейские надевали на Вилли Мерфи наручники.
– Вилли Мерфи, вы арестованы. У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. У вас есть право на адвоката. Если вы не можете позволить себе адвоката, государство предоставит вам защитника. Вам понятны ваши права?
Лэмб опустил рупор и наклонился переговорить с Эдуардо, который спокойно кивнул ему в ответ. Разозлившись, Вероника стремительно двинулась в их сторону, сверкая глазами. Увидев ее, Лэмб сузил глаза.
– Марс. Как всегда, лезешь на рожон. Нужно было дать нам со всем разобраться.
Она ткнула пальцем в Эдуардо.
– Этот мерзавец приставил мне нож к горлу, Лэмб. Я хочу заявить на него.
Лэмб посмотрел на Эдуардо и решительно положил руку Веронике на спину, подталкивая ее к выходу.
– Пойдем, Марс. У тебя выдался безумный вечер. Давай не будем говорить того, о чем потом пожалеем.
Она стряхнула с себя его руку.
– Ты издеваешься надо мной? Он напал на меня. У меня кровь. Хоть раз в жизни сделай свою работу и арестуй его!
Эдуардо быстро выступил вперед, со смущением глядя на Лэмба.
– Шериф, все было так, как говорит эта девушка. Как вы говорите – Марс? Я вспылил. Я увидел ее в своих личных комнатах и принял за преступницу. Я не знал, что это ваша знакомая.
У Вероники отвисла челюсть. Но Лэмб только усмехнулся.
– Говорил я тебе, цветочек, не соваться в чужие дома. Между прочим, я могу тебя
– Нет необходимости, – благодушно отозвался Эдуардо. – Любой может ошибиться, – он слегка поклонился Веронике, ехидно улыбаясь ей уголками губ.
Она уставилась на эту парочку. Теперь они стояли близко друг к другу и тихо переговаривались о Вилли Мерфи. Вилли Мерфи – легкая добыча, которой хватит, чтобы стряхнуть журналистов со спины Лэмба, которая не потребует от него никакой реальной полицейской работы. И которой останется доволен картель.
Она тяжело сглотнула. Она проглотила свой гнев, свой страх. Они камнем осели в ее нутре. Молча она позволила полицейскому вывести ее в коридор, вниз по лестнице и на улицу, на холодный чистый воздух.
Глава 20
– Честное слово, я в порядке. Мне не нужны успокоительные.
Было почти три часа ночи, и Вероника сидела на краешке больничной койки, накинув на плечи клетчатый плед. На ней был комплект синей медицинской формы, который был велик на три размера – она так и была в одном купальнике, когда ее доставили в приемное отделение полтора часа назад, продрогшую и полуобнаженную. Теперь она выставила вперед руки, чтобы остановить медбрата, который пытался всучить ей стаканчик с таблетками, и случайно опрокинула лекарства на пол. Две синие таблетки покатились по потертому линолеуму.
Медбрат, невысокий пухлый мужчина с порезом от бритвы на лице и сползающими с носа очками, строго посмотрел на нее с немым укором и нагнулся подобрать таблетки с пола.
– Не нужны, говорите, а сами дрожите как осиновый лист.
У особняка ее приняли медики и, только взглянув на ее шею, настояли на том, чтобы отвезти ее прямиком в городскую больницу Нептуна. Когда врач тампоном вытер кровь, оказалось, что рана совсем неглубокая и не больше трех сантиметров в длину, но ее все равно оставили полежать какое-то время, пронаблюдать, не проявятся ли симптомы шока.
– Извините, – пробормотала она. – За мной скоро заедет мой друг. Так что со мной все будет в порядке.
За тонкой занавеской, отделяющей ее от соседней койки, было слышно, как кого-то мучительно рвало в ведро. В приемном покое было полно студентов с землистыми лицами, большинство из которых поступили с алкогольным отравлением. Медбрат тяжко вздохнул, бросил на нее последний предупреждающий взгляд и ушел проверить ее соседа. Оставшись в одиночестве, Вероника облегченно закуталась в одеяло.
Медбрат был прав: она дрожала не только от зябкого воздуха. Адреналин, подогревавший ее несколько последних часов, свернулся в крови, и теперь ее мутило и ноги подкашивались. Рука в том месте, где ее держал Эдуардо, болела; болели и другие места от ее попыток бороться. А еще была тонкая полоса на шее, которую до сих пор жгло прикосновение лезвия. Каким бы легким ни было ранение, его она ощущала болезненнее всего.
Но она не собиралась глотать таблетки, от которых замедлится реакция или помутится в голове. Не сейчас, когда ей еще может пригодиться способность принимать решения на ходу.