Вероника Спидвелл. Интригующее начало

Рэйборн Деанна

– Ради бога, смотрите, куда наступаете! – взревел мистер Стокер. – Это всего лишь Гексли. Он вас не тронет.

Я скинула шкуры и обнаружила бульдога, коренастого и плотного, который смотрел на меня с важностью генерала. Я достала из своей сумки кусочек сыра и протянула ему, а он радостно подвинулся, разрешая мне занять часть дивана. Я свернулась калачиком рядом с ним; мне было до странности приятно ощущать, как его теплая, покрытая черной шерстью спина прижимается к моему животу. Почти мгновенно я уснула.

Глава пятая

Я проснулась через несколько часов; мне было холодно, и все

тело затекло. Огонь в камине погас, но мистер Стокер опять работал без рубашки, демонстрируя прекрасную мускулатуру и интригующую коллекцию татуировок. Некоторое время я сквозь опущенные ресницы наблюдала за тем, как он трудится, туго натягивая кусок слоновьей шкуры на мягкую набивку каркаса. Я поняла, что для этого нужно большое мастерство, потому что иногда ему приходилось применять всю свою силу и напрягать все мускулы, чтобы придать тяжелой шкуре правильное положение; а иногда он почти уговаривал ее, а его пальцы становились ловкими, как у музыканта. Его речь тоже менялась: когда он потел и натягивал, то чертыхался, как матрос, а когда уговаривал, то обольстительно шептал, упрашивая зверюгу уступить ему. Тогда он казался моложе, не таким властным, и я вдруг поняла, что он, вероятно, всего на несколько лет старше меня, но что- то ожесточило его. Только когда он улыбался от удовольствия во время работы, его рот принимал более мягкие очертания – единственный признак доброты. Шрамы лишь подчеркивали его смелость, ведь животное, напавшее на него (кем бы оно ни было), лишило его глаза и чуть не отняло жизнь. Мне хотелось услышать эту историю, но я понимала, что спрашивать не стоит. Он не выглядел как человек, склонный к откровениям, а подобная история неизбежно оказалась бы очень личной.

Поэтому я громко зевнула и потянулась, давая ему время снова надеть свою рубашку до того, как я встану. Гексли лизнул мне руку, и я дала ему еще сыра и весело потрепала его за ушами.

– Бога ради, он не комнатная собачонка! – зарычал его хозяин. Но Гексли только перекатился на спину, подставив мне свой живот. Я хорошенько почесала его, а затем встала и подошла к слону.

– Вы хорошо продвинулись. Я долго спала?

– Часа четыре.

– Впечатляюще! Вы так много успели сделать за такое короткое время, – заметила я.

– Это по-прежнему чертовски медленно, – пожаловался он и указал на остальную тушу зверя. – Сложность в том, чтобы сохранить этот отдел, не делая стежков. Зажимы не держат так крепко, как мне бы того хотелось.

– А как думаете транспортировать экспонат, когда он будет закончен? Вы же не собираетесь везти его по улицам Лондона? Его нужно будет собирать уже на месте.

Он закатил глаза.

– Да, я об этом подумал. Я все-таки немного соображаю, что бы вы там ни говорили про филломедузу.

Сейчас он работал над задней частью животного и обошел меня, чтобы посмотреть на полностью отсутствующую переднюю половину.

– Невозможно смонтировать целого слона в один заход. Сама шкура весит больше тонны. Нужно все собирать по частям, и никто еще не сумел сделать это правильно. По крайней мере, пока. Это просто еще один эксперимент, шанс усовершенствовать процедуру до того, как приниматься за дело всерьез.

– Для покровителя? Мне кажется, вы говорили о лорде.

Он кивнул.

– Граф Розморран, дилетант и эксцентрик, но богат как Крез. Он приобрел огромного самца слона (кости и шкуру) в Восточной

Африке. Раньше я монтировал по его прихоти других крупных млекопитающих, и он разрешил мне попрактиковаться на этом экземпляре поменьше, попытаться найти более совершенный способ изготовления чучела, прежде чем он позволит мне прикоснуться к главному трофею.

– И он вам за это платит? – спросила я, с сомнением взглянув на незаконченную заднюю часть слона.

Он скривился.

– Думаете, я стал бы это делать ради забавы?

Я многозначительно посмотрела на коллекцию экспонатов. Он тяжело вздохнул.

– Эти не стоят даже опилок, которыми набиты. Они сделаны по старой технологии и уже рассыпаются на части. Большинство их я приобрел за бесценок, просто чтобы разобрать и понять, в чем их несовершенство. Прежде чем вводить какое-то новшество, нужно сначала понять старые ошибки.

Я ткнула в слона пальцем.

– А этот – тоже ошибка?

– Пока что да. Я хотел собрать его на его собственном скелете, но от этого не будет толка. Нужно сделать две отдельные экспозиции. Одна – кости, укрепленные на искусственном каркасе. А другая будет представлять собой животное в натуральную величину; оно должно выглядеть очень естественно благодаря тому, что шкура будет правильно натянута на основу, слепленную так, чтобы имитировать плоть. Вся сложность в его чертовски огромных размерах.

Мне даже понравилось, что он не стал извиняться за грубое выражение.

– Он должен быть собран воедино по частям, но я пока не могу придумать, как этого добиться, чтобы он не выглядел при этом как чудище Франкенштейна. И если не найду подходящего способа, он будет смотреться просто комично.

Я снова заметила черные полоски у него на руках – клей вперемешку с сажей, неизбежные признаки его профессии. Волосы были неухоженными: свисали ниже плеч старомодными спутанными черными локонами, с синим отливом в лучах утреннего света. Борода густая и нестриженая, а повязка на глазу и тонкое золотое кольцо в ухе окончательно придавали ему вид обедневшего пирата.

Я подошла к той части животного, на которую он указывал, и всмотрелась в стежки.

– Вам нужна еще одна пара рук, – решительно заявила я. – Скажите мне, где держать, чтобы не испортить складки на шкуре.

Он колебался, и я нетерпеливо фыркнула.

– Мистер Стокер, предлагаю вам свою помощь. Мне скучно, и вполне вероятно, в последующие часы станет еще скучнее. Мы не знаем, как долго барон собирается держать нас тут вместе, но мы, по крайней мере, можем провести это время с некоторой пользой. Вам нужны дополнительные руки – они у меня есть. А теперь скажите, как мне их применить.

Казалось, он хочет возразить, но в конце концов Стокер просто показал место, и я стала крепко держать шкуру, пока он сшивал.

– Держите крепче, – прикрикнул он. – Сильней! Котенок и то справился бы лучше вас!

Я сжала сильнее, и он хмыкнул – как я уже поняла, это была наивысшая похвала, на которую я могла рассчитывать. Мы работали несколько часов, и наконец я почувствовала, что просто умираю от голода и жажды. Может быть, он ощутил, что моя энергия угасает, а может быть, и сам наконец-то немного устал. Во всяком случае, он принес буханку хлеба и сомнительного вида окорок и стал отрезать ломти складным ножом. Я достала из своей сумки несколько мягких яблок, и мы поели в абсолютной тишине.