Вероника желает воскреснуть

Норд Вадим

Но приходилось очередным усилием воли проглатывать слова, так и готовые сорваться с языка, и объяснять, объяснять, объяснять… Нордический характер, говорите? Да тут и каменная статуя взвоет от отчаяния!

Кое-как Алецкую удалось уговорить. «Не мог ей Соймонов юриста выделить? – раздраженно подумал Александр. – С юристами проще, они в теме».

– Ну а это вообще ни в какие ворота: «В случае отсутствия лечащего врача по уважительной причине и необходимости продолжения начатого курса лечения Клиника обязуется оказать Пациенту необходимые услуги силами другого врача, имеющего соответствующую квалификацию…»

«Куда

бы в командировку уехать до весны? – с тоской подумал Александр. – Как у Высоцкого: «На войну бы мне, да нет войны…» [19]

За двадцать минут решили и эту проблему. У Александра появилась стойкая уверенность в том, что на этом вопросы не закончатся. Так оно и вышло.

– Клиника не несет ответственности за неисполнение, либо ненадлежащее исполнение своих обязательств, если она приняла все меры для надлежащего исполнения обязательств, но ожидаемый результат не был достигнут, несмотря на правильные действия, поскольку современный уровень развития здравоохранения не гарантирует стопроцентного результата… Александр Михайлович! Я уже однажды подписывала нечто подобное и в результате осталась ни с чем! С такой вот мордой лица осталась! – Алецкая подалась вперед и вскинула голову, словно давая Александру возможность получше рассмотреть ее лицо. – Это я не подпишу никогда! Вы понимаете? Ни-ког-да!

19

В. Высоцкий. Семейные дела в Древнем Риме.

Подкрепляя сказанное, она грозно потрясла договором в воздухе.

– Вряд ли администрация согласится исключить этот пункт, Вероника Николаевна, – вкрадчиво сказал Александр. – Он в некотором смысле… м-м… краеугольный.

Осложнения, увы, случаются. Даже у добросовестных и квалифицированных специалистов. Далеко не все можно предугадать, не от всего можно уберечься… Только возьми на себя ответственность за осложнения, и скоро клиника будет разорена судебными исками.

– Поймите, Вероника Николаевна, речь идет не о халатности…

– Вы все очень мягко стелете! – взвизгнула Алецкая. – Только потом спать жестко! Этот пункт надо вычеркнуть! Иначе я не стану подписывать договор! Вы можете убрать этот пункт или мне надо обратиться к вашему директору?

– Геннадий Валерианович тоже не станет этого делать, поверьте.

– Я лучше проверю! – Алецкая вскочила на ноги и, не глядя на Александра, вышла из кабинета.

Пока ее не было, Александр успел принять пациента, назначенного на половину одиннадцатого. В наивности своей он никак не мог предположить, что общение с Алецкой растянется больше чем на полтора часа. «Бедный Карлсон, – посочувствовал боссу Александр, – нелегко ему сейчас. Ну ничего, ему по долгу службы не привыкать…»

Спустя час Алецкая вернулась.

– Непробиваемый у вас директор! – заявила она с порога. – Хоть кол на голове теши, а он все одно и то же талдычит!

– Я же предупреждал. – Александр вздохнул, натянул на лицо улыбку (на самом деле улыбаться не особенно хотелось) и сказал: – Мне так хочется поскорее начать работать с вами, Вероника Николаевна…

Сказал неправду, а что прикажете делать? Как намекнуть на то, что пора бы

перестать страдать фигней и заняться делом? Так вот открытым текстом и сказать? Нельзя, некультурно. Сидеть с Алецкой до вечера тоже не хочется, да и дела другие есть.

– Знали бы вы, как мне этого хочется! – Алецкая закатила глаза. – Но разве я виновата?

Она уселась в кресло и снова углубилась в договор. Александр посмотрел на часы, а потом в ежедневник, прикидывая, насколько нарушается его сегодняшний график.

– Если в процессе оказания услуг возникла необходимость изменить план лечения с проведением дополнительных действий, то они выполняются с предварительного согласия Пациента и внесения изменений в ранее составленный план лечения, что фиксируется дополнительным соглашением к данному договору. Как это понимать, Александр Михайлович?

Александр объяснил, хотя чего тут объяснять, и так ясно написано. Возникнет необходимость дополнительных действий, будем делать их с вашего согласия. Насильно ничего делать не станем.

– А какие именно действия имеются в виду?

Александр привел примеры. Вроде бы преодолели и это препятствие.

Два раза в кабинет заглядывал главный врач – контролировал ситуацию. Встречался взглядом с Александром и тихо закрывал дверь.

– Перед началом оказания услуг, а также в процессе их оказания Пациент обязуется предоставлять известную ему информацию о состоянии своего здоровья… Очень расплывчато, Александр Михайлович, вы не находите?

Тут-то что не нравится? Вот уж действительно – к каждому слову придирается.

– Конкретнее тут не скажешь, Вероника Николаевна. Имеется в виду информация о болезнях, аллергических реакциях, проведенных операциях…

– И если я о чем-то забуду, вы потом прицепитесь к этому и переведете стрелки на меня, если что-то пойдет не так. Выставите меня виноватой. Я угадала? По глазам вижу, что угадала.

– Я понимаю вашу настороженность, Вероника Николаевна, – «хочешь победить в споре – продемонстрируй понимание», – говорит Алена, – возможно, что я и сам бы в подобной ситуации постоянно ждал какого-нибудь подвоха. Но прошу вас переступить через недоверие. Иначе у нас ничего не получится…

– Не знаю почему, но мне хочется вам верить, Александр Михайлович, – Алецкая тяжело вздохнула, давая понять, что все очень сложно. – Рада бы, но…

– Может, сделаем маленький перерыв? – предложил Александр. – Кофейную паузу? Или вы предпочитаете чай?

– Сегодня у меня кофейное настроение, – Алецкая положила бумаги на овальный журнальный столик. – Двойной эспрессо, если можно. С одной ложкой сахара.

– Что желаете к кофе? – тоном заправского официанта осведомился Александр. – Печенье, пирожные?

– Я, пожалуй бы, съела яблоко, – мечтательно протянула Алецкая. – Или персик. Если это не помешает анализам. Вы же говорили, что после подписания договора я сразу же смогу пройти обследование…

– Видите ли, Вероника Николаевна… – Александр запнулся в поисках подходящих слов, – я не думал… м-м… что чтение договора затянется. Так что сегодня вы можете спокойно есть яблоки и пить кофе…

– Какая жалость, – с досадой сказала Алецкая. – Опять проволочки! Ну, сколько можно!

Сказано это было с таким чувством, что Александр почувствовал себя виноватым…