Вероника желает воскреснуть

Норд Вадим

– Что это было? – шепотом спросила в коридоре Наталья Дмитриевна.

– Одна из моих пациенток, – спокойно сказал Александр и добавил: – Нюансы послеоперационного периода, ничего страшного.

– Я думала, что она меня… – Наталья Дмитриевна передернула точеными плечами. – Нервная у вас работа.

– Хорошая у меня работа, – улыбнулся Александр, открывая дверь кабинета главного врача и пропуская свою спутницу вперед.

Геннадий Валерианович служил для сотрудников своеобразной «палочкой-выручалочкой». Если надо срочно избавиться от клиента (мало ли какие бывают у врачей обстоятельства), а разговор не окончен,

то можно передать клиента главному врачу и заняться срочной проблемой. Главное, чтобы клиенты ни на секунду не чувствовали себя «недолюбленными», как иногда выражался босс.

Вероника встретила Александра улыбкой из разряда «мрачный оскал». В кресло она садиться не стала, а стояла посреди кабинета, скрестив руки на груди и высоко вздернув подбородок.

– Садитесь, пожалуйста, – повторно пригласил Александр. – В ногах правды нет.

– А в носе моем есть правда? – уцепившись за слово, взвизгнула Вероника. – И есть ли правда вообще?!

Разведенные руки подняты вверх, голова откинута назад – воплощение отчаяния, квинтэссенция.

– Я прошу, давайте присядем. Сидя разговаривать удобнее.

– Разговаривать?! – с издевкой переспросила Вероника. – Не надейтесь на то, что я пришла к вам разговаривать!

– Зачем же вы пришли, разрешите полюбопытствовать? – Александр уселся в кресло – черт с ней, с Алецкой, пусть стоит, если ей так нравится.

– Зачем я пришла?! – задор был велик, но лишний раз накрутить себя не мешает. – Зачем я пришла?! Затем, чтобы сказать, что вы ничтожество, и поставить вам ультиматум!

Гнусный докторишка, окончательно забывший такие понятия, как честь и совесть, даже не подумал оправдываться. Понял, должно быть, что жалкие его оправдания Вероника слушать не станет. Сидел как истукан и пялился на Веронику в ожидании продолжения. Стоять рядом с сидящим собеседником глупо и ущербно для достоинства, поэтому Вероника тоже села. Хам он все-таки, этот доктор Берг, несмотря на внешний лоск и манеру культурно изъясняться, – сел вперед дамы. Видно птицу по полету, а добра молодца по соплям.

– Что это такое?! – Забывшись, Вероника ткнула указательным пальцем в свой опухший нос и взвыла от боли.

– Осторожнее, Вероника Николаевна! – попросил Александр. – Гипс я убрал, но… Сильно болит? Хотите – сделаем вам обезболивающий укол.

– Не нужно мне ваших уколов! – вытирая рукой выступившие на глаза слезы, отказалась Вероника.

Она не совсем отдавала себе отчет в том, что творит. Если бы отдавала, то ни за что бы не подумала вытирать слезы рукой. Это так вульгарно, совсем уж по-простецки, да и чистый платок в сумочке лежит.

– Вам бы только накачать меня наркотиками и отправить домой! Думаете, я ничего не понимаю?!

Какая связь между инъекцией анальгетика и наркотиками? Что значит «накачать»? Александр с сожалением подумал о том, что в клинике нет своего психиатра. Штатный психолог Нателла Луарсабовна есть, а психиатра нет, хоть Геннадий Валерианович иногда и грозится, то есть обещает учредить такую врачебную ставку. Вот что делать с Алецкой? К Нателле Луарсабовне ее отправить? А толку-то? Да и не пойдет она. У нее же ультиматум… Чем ей нос не угодил? Не нос ведь, а конфетка. Кузоватый, когда Александр швы накладывал, восторженно цокал языком и говорил: «Из такого шнобеля да такую красоту сделать никто другой бы не смог». Насчет «никто другой» это он, конечно,

перегнул, Кузоватый, если операция проходит благополучно, радуется, словно ребенок, и всем комплименты говорит, но Александру удалось сделать то, что он хотел сделать. Из «шнобеля», как выразился Кузоватый, получился красивый прямой нос с аккуратными крыльями. Хочешь в профиль любуйся, хочешь – анфас. Ну чем она недовольна? Чем?

Вот такие моменты в своей работе Александр не то чтобы не любил, а просто ненавидел. Неприятно, обидно, досадно… Ты добросовестно делаешь свое дело, стараешься, порой прямо из кожи вон лезешь, а вместо благодарности получаешь недовольство – всякие там ультиматумы. Кто бы еще что понимал в пластической хирургии… Но у нас так принято – все, независимо от уровня образования и рода занятий, считают, что они превосходно разбираются в политике, медицине и педагогике. И чем дальше они от этих сфер отстоят, тем превосходнее в них разбираются. Смешно? Иногда смешно, иногда плакать хочется…

– Вы окончательно загубили мой подпорченный нос! – Алецкая гневно сверкнула глазами. – Я требую, чтобы вы его немедленно исправили! Не-мед-лен-но! Иначе вам придется плохо! Так плохо, что вы и представить не можете! Я устрою пресс-конференцию…

Вероника так увлеклась, что действительно верила в то, что она сможет предстать перед объективами в таком вот виде.

– И ославлю вас на весь белый свет!

Выпалив ультиматум, Вероника замолчала и стала ждать ответа, то есть просьб и мольбы в стиле «не губи нас, боярыня, смилуйся». Однако реакция Александра была прямо противоположной.

– Устраивайте, Вероника Николаевна, – сказал он. – Воля ваша. Только если вы порядочный человек, в чем я лично не сомневаюсь, то конференций придется устраивать две – одну сейчас, а другую недельки через три.

– Зачем? – опешила Вероника, крайне удивленная таким поворотом дела.

– Чтобы показать окончательный результат, – невозмутимо ответил Александр. – То, что вы сейчас видите в зеркало, это далеко еще не ваш нос.

– А чей?! – ехидно поинтересовалась Вероника. – Пушкина?

– Я имел в виду, что форма вашего носа по мере схождения отека будет меняться к лучшему…

– Пока что она меняется только к худшему – отек увеличивается на глазах!

– Он немного увеличился, потому что я снял гипс. Гипс перестал давить…

– Ах, не морочьте мне голову вашим гипсом! И не надейтесь, что я доверю вам лицо и грудь! Я найду себе другого врача!

Соблазн предложить содействие в поисках был крайне велик, настолько, что Александру пришлось на секунду-другую закусить нижнюю губу. Вот уж испугала так испугала! Да по поводу ухода на сторону таких пациентов, как Алецкая, полагается маленький праздник в узком семейном кругу устраивать, с вином и свечами! Так бы и сказал: «Скатертью дорога!» – но это было бы непрофессионально.

Профессионал не бросает начатое дело на середине, а непременно доводит его до конца.

Профессионал умеет найти подход к любому пациенту.

Профессионал никогда не сделает того, за что ему потом будет стыдно.

Профессионал просчитывает все возможные последствия наперед, а если уж чего и не учтет, то сразу выправляет.

Профессионал ценит результат и умеет его добиваться.

Профессионал не теряет клиентов.

Профессионал терпелив, невозмутим и неизменно доброжелателен.