Вероника желает воскреснуть

Норд Вадим

Заперев дверь кабинета изнутри (Александр немного удивился этому), она села за свой стол и спросила:

– Саша, ты в курсе, что у нас была комиссия из министерства?

– Кто ж не в курсе? – вопросом на вопрос ответил Александр. – Но, кажется, она уже того… была и сплыла? Или я ошибаюсь?

– Сплыла или нет – еще вопрос, – пожала плечами Лариса, – но вчера мне вернули все истории, которые брались на проверку, и сказали «гуд-бай». Но вот насколько «гуд» будет этот бай для некоторых, я не знаю.

Пауза, многозначительный взгляд, качание головой.

– Ты меня заинтриговала, – улыбнулся Александр. – В числе проверяемых

были и мои истории?

– Там было двадцать твоих историй! – понизив голос до шепота, словно кто-то мог их подслушивать, отчеканила Лариса. – Двадцать твоих, Саша, и по одной истории от Блувштейна, Коломыйко и Марыськина!

– Ты шутишь? – не поверил Александр.

– Нисколько, – уже обычным голосом ответила Лариса. – Заставляет задуматься, не так ли?

– Заставляет, – согласился Александр, думая о том, где и как он мог «проколоться».

Подобный интерес на пустом месте не возникает. Подобный интерес всегда имеет под собой определенную почву. Собака зря не укусит, департамент или министерство просто так ни к кому цепляться не станут. Двадцать историй против трех – это именно «цепляться», иначе и не скажешь. Почему? С чего бы такая «честь» доктору Бергу? Вроде бы все им оставались довольны?

Впрочем, быть довольным еще не означает оставаться им всегда. Пациенты могут обращаться к другим врачам, а те могут раскритиковать сделанное Александром. Люди, в большинстве своем, внушаемы, мнение может измениться с позитивного на негативное, нравившееся может разонравиться, и тогда пойдут жалобы в Департамент здравоохранения или выше. Но вообще-то работа по жалобе начинается с затребования письменных объяснений от того, на кого жалуются. Так положено.

Происки конкурентов? Вряд ли… Не такое уж суперсветило доктор Берг и не такие у него конкуренты, чтобы задействовать министерство. Слишком уж… тяжеловесно. Был бы Александр, к примеру, директором Института пластической хирургии и косметологии, тогда еще понятно…

– Ты ж меня знаешь, старую детективщицу, – продолжила Лариса, у которой детективы были не излюбленным, а единственным чтением. – Когда мне дали список историй с номерами, я сразу же заподозрила неладное. То есть не сразу, а чуть позже, когда разложила их по врачам. Ой, думаю, неспроста все это, а три истории от других докторов – всего лишь маскировка или демонстрация ложной объективности. Мол, не под одного Берга копаем, другими тоже интересуемся. Поэтому я пошла на хитрость – вложила в истории других врачей чистые бланки направлений на анализ мочи. Между вторым и третьим листами…

Бланки также хранились в кабинете Ларисы.

– …чтобы проверить – будут ли они вообще открывать эти истории. Если откроют – бланк выпадет, а поскольку он чистый, то его обратно вкладывать вряд ли станут, тем более что я вложила их хитро, отступила сверху ровно на два пальца…

Лариса показала сложенные вместе указательный и средний пальцы.

– Ну, ты прямо миссис Марпл! – восхитился Александр.

– Сравнивать молодую женщину с дряхлой старухой?! – шутливо возмутилась Лариса. – Вот уж не ожидала такого комплимента!

– Я в смысле ума, – уточнил Александр. – Ума и сообразительности. Молодец! Я не ошибусь, если скажу, что все три истории вернулись к тебе с бланками?

– Все три! – сверкнула глазами Лариса. – Их не открывали. Я еще вчера подошла к Карлсону, но он как-то без особого удивления отреагировал на мое сообщение.

– Вот как?

По

идее, Геннадию Валериановичу положено было бы удивиться. Он знает что-то, что объясняет подобное поведение комиссии? Тогда почему же об этом не знает Александр? Уж предупредить или хотя бы намекнуть можно было бы, отношения позволяют. Даже более того – в какой-то мере обязывают, ведь Александр работает в клинике «La belle H'el`ene», и все, что направлено против него, направлено против клиники. Или Геннадий Валерианович просто не успел? Времени не нашлось? Да вряд ли. Две минуты при желании всегда можно найти. При желании? Да – при желании…

– Вот так! – повторила Лариса. – Что ты такого натворил, Саша?

– Поверишь – не знаю, – ответил Александр. – Как гром среди ясного неба, честное слово. Жил – не тужил…

– И геморрой нажил, – закончила Лариса. – Ты будь поосторожнее…

– Буду! – пообещал Александр, хотя и не понимал, в каком смысле надо быть осторожнее.

– Если я что еще узнаю, то сообщу, – пообещала Лариса.

Вернувшись к себе, Александр сел за стол, переложил перед собой чистый лист бумаги, взял карандаш (мягкий карандаш – неплохая замена кисти на работе или в дороге, только он должен быть по-настоящему мягким, 4В или 5В) и начал методично заполнять лист иероглифом «ю», обозначающим яшму.

Вроде бы ничего сложного – три горизонтальные черты, одна вертикальная и точка внизу справа, но все дело в гармонии и пропорциях. Занятия каллиграфией не только тренируют мелкую моторику (весьма ценно для хирурга, чьи движения филигранны), но и помогают сосредоточиться.

Три горизонтальных… Одна вертикальная… Точка…

Что бы это значило?.. Кому это понадобилось?.. Где мотив?.. Странно… Неожиданно…

Странно все… Двадцать историй болезни… Надо бы уточнить, чьих именно… Ну-ка, ну-ка… Опять плохо, точку надо было бы чуть повыше…

Валерианыч ничего не сказал… Считает неважным?.. Боится оказаться сопричастным?.. Забыл?.. Причастен?..

Что вообще происходит?.. Что вообще происходит, черт побери?.. Что вообще происходит, и почему это происходит с человеком, не чувствующим за собой никакой вины?.. Что вообще происходит, и кому надо сказать спасибо? Что вообще происходит, и как это объяснить?..

Уж не Алецкая ли подсуропила?.. С нее станется, у нее семь пятниц на неделе и восемь суббот, а сколько понедельников, лучше и не спрашивать… Обиделась в очередной раз, нажаловалась своему покровителю, а тот наслал комиссию… Стоп!.. Александр Михайлович, ты хоть и тугодум, но на сей раз точку поставил где надо, если бы у тебя еще и верхняя линия не ушла вправо…

Тугодум?.. Идиот, а не тугодум, нечего себе льстить! Идиот и склеротик!.. Забыл, как ездил в клинику «Magia di Bellezza» и как приятно пообщался с тамошним директором?.. А где работает его братец?.. То-то же!..

Два и два сложились в красивую цифру четыре. Последний, четвертый, столбик иероглифов вышел четким, а три заключительных так вообще идеальными. Босс все сразу понял, поэтому и ничего не сказал, знал, что Лариса все равно ему расскажет, а уж выводы… А вот с выводами вы, Александр Михайлович, что называется, «затупили». Ну конечно же, это Борис Антонович. Не то чтобы больше некому, но эта версия наиболее жизнеспособна, во всяком случае, про других недоброжелателей Александру ничего не известно, а у Бориса Антоновича еще и брат в министерстве работает, причем не на рядовой, а на высокой должности…