Верой и правдой
Шрифт:
Барон поднес фею к глазам и прошептал активизирующие слова, фея вздрогнула и, с интересом посмотрев на барона, склонила голову набок. Барон продиктовал послание и тихо прищелкнул языком, фея в ответ качнула усиками и, словно очнувшись от сна, подскочила и, затрепетав крылышками, повисла в воздухе. Колба в руках барона загудела и завибрировала. Увидев это, проводник вернулся и, взяв колбу, сорвал с нее запечатанную крышку. Фея вылетела, сделала в воздухе изящный пируэт и села на край колбы. Проводник несколько раз забавно фыркнул, налаживая с феей более
— Я готов. — Голос его прозвучал неожиданно скрипуче и безжизненно.
— Маршрут помнишь? — спросил барон.
Проводник молча кивнул, ему стало трудно разговаривать.
— Тогда вперед, — приказал барон и скрестил на удачу пальцы.
Фея сорвалась с колбы и кругами устремилась ввысь, через несколько мгновений она скрылась в ночной темноте. И только проводник, сидя на корточках и странно покачиваясь, поддерживал с ней контакт.
Теплые потоки воздуха, высота, свобода… Опьяненное радостью маленькое тельце феи, повинуясь взмахам сильных изящных крыльев, резвилось в воздухе причудливыми виражами. Все выше и выше, все свободнее и свободнее. От тысячи земных огней к мириадам звезд. Если бы у феи были человеческие глаза, она бы заплакала. Блаженные минуты полета, первые минуты полета в ее странной жизни.
Однако свобода быстро наскучила маленькой фее, наскучила буквально за считаные минуты. Этому искусному магическому созданию нужна была цель, в ее крохотное тельце было изначально заложено огромное чувство долга. Фея заметалась в воздухе, взбудораженная отсутствием душевной целостности, чувство долга лишало ее покоя и обретенной было радости.
Тоненькая, невидимая нить, связывающая ее сознание с сознанием эльфийского проводника, пришла ей на помощь. Разум проводника дал ей цель и наполнил ее существование смыслом.
Я помогу тебе, я покажу тебе путь, — прошептал фее проводник.
Веди. Я буду твоими глазами, я буду твоими крыльями, — ответило ему ее сознание.
Переполненная вернувшейся радостью, фея заложила красивый замысловатый вираж и стрелой устремилась к озаренным огнями каменным стенам, возвышавшимся вдалеке.
Стены охранялись солдатами, облаченными в противно пахнущее железо. У стен были тысячи глаз, бдительно наблюдавших за окрестностями, у стен были сотни арбалетов, готовых пронзить воздух тяжелыми смертоносными болтами. Но все это было бесполезно против маленькой летающей феи. Скрываясь в высоте, куда не достигали отблески разложенных костров, она без труда пересекла возведенную людьми защиту и стремительно понеслась к цели, готовая петь от переполняющего ее восторга.
Но что это? Полные скрытой силы большие крылатые тени разрезали воздух.
Угроза! Угроза! — забилось в ее крохотном сознании. Одна из теней, шелестя крыльями, бросилась на нее. Фея заложила резкий вираж, и тень пролетела мимо, обдав ее запахом близкой смерти. Инстинкт самосохранения, свойственный даже магическим созданиям, затрепетал в ее маленьком мозгу: жить! жить! ЖИТЬ! Маленькой фее безумно хотелось
Еще одна смертоносная тень, набрав высоту, камнем обрушилась на трепещущее от страха создание. Фея рванулась, но было поздно… Острые когти, ломая прозрачные крылья, вонзились в ее магически созданную плоть и сомкнулись, изломав хрупкое изящное тельце. Жизнь потухла…
Проводник со страшным криком упал на землю и забился в припадке, закусывая до крови губы. Крупная дрожь сотрясла его тело, он выгнулся, царапая ногтями землю, и затих, потеряв сознание. Барон вздрогнул от неожиданности, но самообладание ему не изменило.
— Приведите его в чувство, немедленно, — приказал он.
Жрец Неиклота, присутствовавший при запуске фей как раз для такого случая, устремился к упавшему. Проведя по его голове полными живой энергии ладонями, он резко похлопал проводника по щекам, приводя его в чувство. Проводник встрепенулся, открывая глаза и хрипя от боли.
— Что? Что произошло? — требовательно спросил, наклонившись над ним, барон.
Проводник посмотрел на него широко раскрытыми глазами с расширенными до предела зрачками и выдохнул:
Смерть… смерть… совы…
Черт бы побрал этого Злотаря! — в сердцах выругался барон. — Приведите парня в себя как можно быстрее, — приказал он жрецу и, отойдя, со злобой сплюнул на землю, раздраженно глядя в сторону освещенного огнями города.
Угу! Угу!
Сильная, полная жизни птица спланировала и приземлилась на длинный насест, возвышавшийся над плоской крышей. Человек в серой куртке протянул к перепачканной кровью сове руку в толстой кожаной перчатке:
— Славная девочка, славная. Умница. Что ты принесла? Что поймала? Отдай это мне, моя красавица.
Сова, посмотрев на протянутую руку, недовольно ухнула и угрожающе щелкнула клювом. Но потом передумала и брезгливо сбросила принесенную добычу на землю, получив в награду вкусные кусочки мяса, приготовленные человеком в серой куртке по особому рецепту.
— Умница моя, хорошая моя. Молодец, отлично поработала, — не скупился на похвалы человек. — А теперь лети, ночь еще не закончилась.
Сова снова недовольно ухнула и, сорвавшись с насеста, исчезла в темноте.
Что там, Лютар? — спросил у разговаривавшего с совой человека требовательный голос.
Пока не знаю, — ответил Лютар, подбирая принесенную совой добычу. — Ну-ка посвети.
Человек с требовательным голосом поднес факел, осветивший изломанное тельце с прозрачными крылышками и стрекозиной головой.
Это что еще за фигня, Нубис? — удивленно присвистнул Лютар.
Эта фигня называется феей, Лютар, и стоит столько, сколько тебе и не снилось, — ответил Нубис и довольно усмехнулся: — Кое-кто будет весьма рад схваченной твоими птичками добыче.
Аккуратно положив истерзанную совиными когтями фею в кожаный мешочек, Нубис подошел к краю крыши и сбросил мешочек вниз: