Версаль под хохлому
Шрифт:
– Надоело, – обиделась старуха, – только о мужике думаешь, мать тебе не нужна.
– Мамулечка, ты самая лучшая! – подольстилась к бабке Ирина Львовна. – Ну, пошатай еще стульчик и дерни стол. Надо, чтобы моя ладонь тряслась в нужном ритме, тогда точь-в-точь подпись Ивана получится. Если она будет твердо выведена, главбух засомневается.
– Хитрая ты, – вздохнула Зинаида.
– Хочешь жить, умей вертеться, – ответила дочь.
– Раньше, когда у пьяницы рука от возлияний еще не дрожала, легче было. А теперь мучайся мама, раскачивай стул, –
– Никогда, – заверила Ирина Львовна. – Я кому надо сказала, что у Вани медленно прогрессирующая катаракта, от этого и почерк пляшет. Иметь больные глаза не стыдно, они карьере не помеха, почти все минобразование ходит в очках. Хватит, мама, разговоров! Может, тебе матрас за углы потянуть? Что-то у нас сегодня плохо дело идет!
Я тихо закрыла дверь и на цыпочках покинула директорскую.
Спустя некоторое время мне все-таки удалось удрать из школы, и я не знаю, как дальше сложилась судьба алкоголика-тихушника и его самоотверженной жены, продолжала ли она по-прежнему подделывать подпись супруга, сидя на стуле, поставленном на надувной матрас, или спустя несколько лет «катаракта» Ивана Николаевича достигла такого размера, что бедной Ирине Львовне пришлось стоять на одной ноге в гамаке. Вроде подпись – простая формальность, но попробуйте воспроизвести автограф другого человека, и сразу поймете, как это не просто...
Я резко повернулась к Алисе.
– Вадик художник?
– Гениальный! – тут же выпалила Ремнева.
– Он увлекается каллиграфией и подделывает для соседки Нины подпись ее мужа? – не отставала я.
– Из желания помочь человеку, – всхлипнула Алиса. – Не знаю, что вы подумали, Вадик денег не берет.
– Только что Нинка про три тысячи говорила, – напомнила Жанна.
– Это ерунда, – отмахнулась Ремнева, – на шоколадку.
– Диабет твой «замечательный мальчик» заработает, если столько конфет сожрет! – заорала Гуськова.
Я решила не обращать внимания на агрессию хозяйки квартиры.
– Алиса, какие у Вадима были отношения со Светланой Потемкиной? Вам лучше рассказать правду. Похоже, ваш сын попал в плохую историю.
– Он ее обожает, – прошептала Ремнева. – А она мальчика то притянет, то отшвырнет. Прямо собака на сене – сама не ам и другим не дам. Вадик ради Светы готов на все, а та... Ужасная, злая девчонка! Еще и воровка, сколько раз мне на нее Ника жаловалась. Мы с Сухановой дружили. Жанна, не смотри на меня так! Если вы поругались, это не значит, что мы с Вероникой должны врагами стать.
Алиса начала рассказывать, и я незаметно включила в кармане диктофон...
В студенческие годы Ника и Жанна постоянно выясняли отношения, а Алиса бегала между ними, пытаясь помирить подруг. Ремневой очень хотелось, чтобы они общались втроем, ей нравились и Суханова, и Гуськова – у них имелись черты характера, которых не хватало Алисе: упорство, целеустремленность, умение постоять за себя, дать сдачи обидчику. Ремнева чувствовала себя на фоне приятельниц настоящей размазней,
Благодаря стараниям Алисы Ника и Жанна продолжали дружить и после получения диплома, но потом отношения между Сухановой и Гуськовой прервались. Вероника тогда была уже замужем за Виктором, у нее родилась дочка Светлана. Ранее в жизни Ники случилась трагедия – у нее при родах погиб младенец, тоже девочка. Алисе было до слез жаль подругу, и она очень порадовалась, когда у той появился второй ребенок.
У самой Ремневой подрастал сын Вадик, рожденный по большой любви от женатого человека. Вернее, это Алиса полагала, что ее с любовником связывает глубокое чувство, тот же, едва услыхав про ее беременность, сказал: «Иди на аборт, я оплачу расходы».
Ремнева отвергла его предложение, рассталась с кавалером и сама тянула малыша.
Жанна детей иметь не хотела, замуж не собиралась. Она всегда мечтала о карьере художницы.
После скандала с Гуськовой Суханова перестала звонить и Ремневой. Алиса очень переживала, несколько раз пыталась поговорить с подругой, но та не подходила к телефону.
– Ники нет дома, позвоните ей как-нибудь потом, – вежливо отвечал Виктор.
В конце концов Алиса поняла: с ней не хотят иметь дела. И перестала навязываться.
Вадик унаследовал от матери способности к рисованию. Он рос тихим, некомпанейским мальчиком, посещал изостудию, читал книги, не любил ходить в школу, не имел друзей. Алиса никогда не упрекала сына в некоммуникабельности. С одной стороны, она сама в детстве не была душой компании, с другой, понимала: сын стесняется своей хромоты. К сожалению, Вадик появился на свет с дефектом – правая нога у него оказалась чуть короче левой. На взгляд Ремневой, это было не очень заметно, но у подростков обостренное отношение к собственным реальным или выдуманным недостаткам.
Несмотря на больную ногу, Вадик прекрасно учился, успевал не только по гуманитарным предметам, но и по математике, физике, получил золотую медаль. Легко преодолев творческий конкурс, он поступил в тот институт, который заканчивала мать, и с увлечением принялся за учебу. Никаких претензий к сыну у Алисы не было – он не пил, не курил, не бегал по клубам, не менял девчонок. Замечательный мальчик, подарочный вариант. Вадик был счастьем Алисы до того момента, как в его жизни появилась Светлана.
То, что сын влюбился, материнское сердце почуяло сразу. Вадик стал первым кидаться на любой звонок городского телефона, мог болтать с кем-то часами, попросил купить ему пару новых рубашек, часто задерживался после занятий. Затем он стал приходить домой после полуночи, напевал в ванной, смеялся безо всякого повода и даже – вот уж удивление! – почти перестал хромать.
Большинство суматошных родительниц, заподозрив, что порог их дома вскоре переступит невестка, накидывается на сыновей с воплем: «Я тебе всю жизнь отдала, не смей связываться с девчонкой! Сначала институт закончи, найди работу, а уж потом думай о глупостях!»