Вершалинский рай
Шрифт:
— Братья и сестры, — сказал он, подходя к главному, — не ищите их у себя в Грибовщине, где живут простые пахари, хлеб возделывающие! Таких людей чтит вся вселенная и против истины, которую они проповедовали, не могла выстоять никакая сила… Они не разделяли убеждения католиков в сверхчеловеческих способностях девы Марии, как по неразумению своему считают некоторые из вас…
Православная церковь, этот светильник нашей веры, дает своим членам широкий простор, но в своем учении она дает богослову точку опоры и масштаб, с которым и рекомендует соразмерить всякое религиозное
К его удивлению, намек на Альяша не вызвал никакой реакции у слушателей. Неверно истолковав это обстоятельство, владыка, забыв всякую осторожность, заговорил полным голосом, как в своем соборе:
— Учение Христа, которое исповедует православная церковь, — животворящий свет, в нем находим мы путь к смирению и спасению. Нет сомнения, братья и сестры, в том, что православие есть ангельская гипотеза, объемлющая всю жизнь, каждый наш поступок, каждое наше действие и даже наши сомнения! Минуют столетия, сменятся поколения, а учение православной церкви…
С точки зрения церковной риторики речь гродненского архиерея была, возможно, и образцовой, но мужики восприняли ее как обыкновенную тарабарщину. Увлеченный красноречием, сановник не уловил этого, не заметил, что присутствующие ждут лишь момента, чтобы нанести смертельный приговор его словоблудию.
И этот момент наступил.
Когда владыка Антоний из глубин своего облачения начал извлекать платочек, чтобы вытереть разгоряченный лоб, кто-то прокричал:
— Мужики, что он тут нам плетет? Сколько наговорил, и спроси его — о чем?
— Напускае туману! — послышался другой голос.
— Не, он знает, что говорит! — прогремел Ломник от дверей. — В Библии, мол, сами не разбираемся! Деве Марии слишком, мол, поклоняемся и напрасно Альяша слушаем!..
Церковь сразу загудела. Со всех сторон полетели выкрики:
— Нашел дурней!
— Братьев и сестер тут ищет!
— Родственничек нашелся!
— А язык подвешен…
— Он у него без костей!
— Несчастное мотовило!
— Аж вспотел, бедный!
— Позавидовал, что деву Марию славим? — Потрясая поднятыми кулаками, Христина рванулась к паперти. — Тебе бы, боров, столько претерпеть!
— Не тронь его, еще полицию позовет, беды не оберешься! — осадил тетку Ломник и повернулся к архиерею: — А тебе хватит нам зубы заговаривать! Не на тех напал!
Люди забушевали еще сильнее:
— Церкви в Гродно продал и нас подбивать приехал?! Вон пузо-то какое отрастил! Потом нашим да кровью!
— Его паны подослали, ей-богу!
— Школу кончил, чтобы простых людей обдуривать?!
— Небось папиросы куришь и радио слушаешь, православный торгаш?!
— Зачем приперся, длинногривый?!
И в видного сановника
Дьякон и отец Яков мужественно бросились спасать гостя.
Вернувшись в Гродно, архиерей созвал в консистории экстренное совещание священников, служащих и старост храмов. Он срамил подчиненных вполне светскими, полными горечи словами:
— Темные мужики, сектанты, а как работают, а? Не чета всем нам! Господи, как они сумели поднять народ! Как люди ему верят! Руки да грязные сапоги целуют неграмотному балбесу, на коленях подползают испрашивать благословения!.. Почему не верят нам, образованным? Потому, что они упорно отстаивают свою линию! А мы? Мы — кто в лес, кто по дрова!..
Те, к кому обращался архиерей, вместе с материальным достатком приобрели характерные черты чиновничьего сословия — склонность к карьеризму, соперничеству, подсиживанию, низкопоклонство перед власть имущими и прочие качества, необходимые для того, чтобы быть в фаворе и процветать.
Оглядев сытые, лоснящиеся физиономии подчиненных, владыка Антоний разозлился:
— Главная наша обязанность — сеять мир и согласие, давать мирянам духовную силу и моральную поддержку. А чем занимаетесь вы?! Сколько я сил потратил, чтобы помирить старый архиерейский хор с новым соборным! Сколько времени уходит на обуздание всяких наглецов! Какой-нибудь безграмотный, но расторопный попик бесцеремонно выживает священника с высшим образованием и многодетного, отбирает у него последний кусок хлеба! А кто занял у нас должности церковных старост? Бывшие жандармские ротмистры да владельцы винокурен! Стоит ли удивляться тому, что ширится сектантство, что явился «пророк Илья»?! Каков поп, таков и приход!..
Сановник разъярился не на шутку. Владыка Антоний был нрава крутого, решительный, и присутствующие съежились, опустили глаза — каждый боялся, что владыка упомянет его имя.
— Вы успокаивали меня, что это локальное явление. А проблема не исчезнет от того, что мы закроем на нее глаза… Так могут поступать только платные слуги, каким совершенно нет дела до нашей высокой миссии! Я наведу порядок в своей епархии! Заставлю и вас работать!
Консисторские чиновники в шляпах, посланные на следующий день в Грибовщину, вернулись с пустыми руками — Климович даже не вышел к ним. Тогда архиерей вызвал из Кринок отца Савича.
Отводя глаза в сторону — неловко было ему делиться с посторонним столь обнаженными замыслами, — владыка Антоний сказал протоиерею:
— В Грибовщине должны быть наши глаза и уши. Подберите там бабок, согласных за хорошую плату следить за каждым шагом Альяша и докладывать о нем все. На деньги не скупитесь.
Кто знает, что еще проделал бы гродненский архиерей, чтобы ограничить влияние грибовщинских мужиков на православных прихожан, если бы ему дали как следует развернуться.