Вершители свободы

Харитонов Артур Александрович

Всевышний Создатель, что же за родственника ты мне уготовил?..

Так и оставив грязное одеяние на полу, он, было, собрался выходить из комнаты, как вдруг я выдал себя, зажегши керосиновую лампу.

– Не хотел бы ты поздороваться?
– спросил я его.

– А, это ты?
– отозвался он, наливаясь ухмылкой.
– Нет, как-то не хочется...

– Сядь, пожалуйста!
– грубо дал я понять, что ему следует, все же остановится и, толкнув его на кровать, вернулся обратно в кресло.

Его тело все еще было ослаблено после магического воздействия Антри и ранее выпитого алкоголя,

поэтому я чувствовал себе полноценным хозяином ситуации.

– Что тебе надо, а?
– все его поведение порождало ощущения, что он пребывал в неком трансе, сродным с наркотическим эффектом.

– А, действительно, что мне может быть от тебя надо? Дин, ты можешь понять, что твое поведение само по себе, как минимум не правильно...

– Слышу фразы своего деда! Достали! Слушай, ты его идеальный внук! Так почему бы вам вместе не оставить меня, не отправить куда подальше и забыть, как страшный сон!
– включилась у него агрессия.
– Я с раннего детства живу сам и деньги зарабатываю тоже в одиночку. Мне не надо ни с кем родниться. Дайте мне наконец-то убраться из этого дерьмового места...

– А ты не думаешь, что Ингар любит тебя как своего внука? Что ты ему дорог?
– задал вопрос я, чем неожиданно даже для себя остудил его агрессию, а эмоции направил в иное русло, русло, где его начала пробирать боль.

– Да что ты знаешь о любви, зализанный нею...

На минуту нас накрыло молчание. Я кутался в шаль своей тишины, он - еще с большим рвением в своей. А действительно, разве не получал любви я? Получал. Может, не в такой форме как Элара или Антри, но меня никто не бил плетью, не издевался. И на улице я не рос, а получал нормальное школьное образование. Я первым сбросил манящие объятия тихого покоя, исходящих из глубин личных дум.

– Не стану отрицать, Дин, меня любили, но вряд ли мое детство можно было назвать образцом счастливого отрочества, - получив то целебное успокоение, пребывая в мягких складках тишины, подобрел и я.
– Но мир нельзя ненавидеть только лишь потому, что ты не получил от него всего желаемого, нельзя ставить всем это в упрек, укоряя их в этом и мстя при любом удобном случае самым ненавистным образом!

– Можно! Можно ненавидеть! Как ненавидели меня...

О! Как все запущенно. У парня действительно серьезные проблемы с душой. А как называется врач, лечащий души?.. Философ? Жрец? Нет такого врача в Эошаире. А он действительно здесь не заменим.

Но я точно осознавал, что у Дина сейчас происходит процесс идентификации личности, путаница жизненных ролей. Хм... надо как-то самому попробовать помочь ему разобраться.

– Дин, кто тебя ненавидел?
– спокойным голосом спросил я у него.

– Какое тебе до этого дело?!
– выкрикнул он и затем скрестил на груди руки.

"Закрылся", - прозвучало в глубинах моего подсознания.

– Я ненавидел их, и за это они ненавидели меня - этим все сказано! Но это не имеет, ровным счетом, никакого значения. Я стал тем, кем должен был стать.

– Дин, и кем же ты стал?
– спросил я мягко, как бабушка разговаривает с годовалым внуком.

– Тем, кто носит в себе зло, - прорычал он в тон содержания фразы.

– Внутри себя? Но я не вижу в тебе демона. Как такое возможно?
–

парень не хотел ничего отвечать, поэтому я решился отыскать в его темных водах души хотя бы слабые лучики света и намеревался призвать их к помощи. Маловероятно, но это был мой последний шанс.
– Дин, ну почему же ты пытаешься показать людям все только худшее, что ни есть в тебе. Создатель не настолько жесток, чтобы сотворить свое дитя, используя лишь темные краски. Отпусти злобу и выпусти на волю все то, что спрятано тобой в недрах души.

– Хорошее?! Парень, ты бредишь! Открой глаза пошире и выбрось из головы всю ту муть, изученную по книгам и навешанную дедом. Это жизнь, а не очередная страница поучительной книги, которая обязательно заканчивается победой добра. Братец, я урод! Бездарность! И мне совершенно не интересны твои нравоучения о совести и морали!
– заорал он, начиная жестикулировать.
– Где были эти добродетели, когда их соперники содействовали мне обрекать людей на несчастье! Почему же та совесть не предотвратила мои злодеяния? Потому что твой Создатель позабыл наделить меня ею, а вот другие силы не проворонили мою душонку и сделали все, что надо... Ха-ха!

– И много злодеяний ты совершил?

– Сколько душа желала, - оскалился Дин, парируя.

– Ты вообще кого-нибудь убивал?
– резко мне дошло, что и такое возможно.

Шаль молчания и мрака плотно укрыла Дина. Позже, перелистывая в памяти все моменты того эпизода, я определил то состояние кузена как перевоплощение. Его эмоции, злобное настроение, коварность взгляда постепенно мельчали, скрючиваясь нехотя пятились и наконец-то разошлись, спрятавшись от чего-то ненавистного им - доброго и светлого. На лице трепетно, боязно рождались... лучики, да, те лучики, которые я пытался отыскать. О Всевышний, хвала твоей мудрости, с которой ты творишь нас недостойных. Потом мне открылась еще одна истина: те тонкие, давно забытые и глубоко спрятанные порождения света, вынырнувшие из мрака души, несли страшную боль, муку, наполняя его лицо терзающими переживаниями.

– Убивал. Однажды, - простонал он.

Сейчас с его лица можно было исписать полотно жесточайшей кары совести, изъедающей всю душу. Чтобы хоть на миг заглушить поток этих пыток, он превратил каждую ноту убийственных мыслей, возвращающих ежесекундно в адское пламя прошлого, в грозное, бурлящее эмоциями звуковое наводнение.

– Да. Убил. Отца! Ибо он был демоном во плоти. Он лишил жизни тысячи людей! Осквернял женщин, рушил поселения и деревни. Мерзкий человек. Проклятый самим Создателем, он нес хаос в наш мир. Поэтому убил, а не потому, что развратная душа желала. Нет, тогда нет!

"Создатель, как же все-таки сложно жить в твоем мире! Не сочти превратно, я жить люблю и хочу, но снести страстные муки этого парня - это какие же силы нужно иметь!" - провел мысленный монолог с Создателем я.

Выплескав бурю прошлого, Дин поник, опустошенным взглядом пытался проникнуть куда-то вдаль, может, туда, где оставил что-то сокровенное, осознал, что обратного пути нет и сердито в знак мести за все это дал громкую словесную пощечину:

– Я никогдане стану таким, как он, - потом ухмыльнулся такой улыбкой, что меня передернуло.