Вершители свободы
Шрифт:
Пройдясь сонным взглядом по небольшой комнате, я приподнялся и, сидя на кровати, стал возобновлять фрагменты из сна. Мне никогда не верилось в правдивость якобы вещих сновидений, но этот был особенным: он, будто кисть художника, вырисовывал грядущие события.
Юго-восточные земли... замок... старец и женщина. А самое главное -- моя мать, которая умерла, когда мне не было и четырех. Еще черная бездна, словно портал, засасывающая в себя все живое...
Ужасные картины всплывали перед моими глазами, и казалось, что я вновь погрузился в их полотно. Но сон остался позади, и лишь неистовый звук неопределенного будущего трезвонил
Преодолевая тяжкие думы, я направился к деревянной ванне, чтобы умыться. Окунув лицо в холодную воду, я внезапно осознал, что странный сон -- это толок к новой жизни. К будущему, к которому мне не удавалось подойти самостоятельно.
Дело в том, что уже долгое время меня преследовало странное, неистовое чувство, будто семейная обитель, в которой я живу, не была уготовлена мне Создателем, и с каждым днем я уверялся все больше -- моя судьба обитает где-то далеко отсюда, от Западных земель. Казалось, что внутри зарождается некий огонек, который то и дело, что жжет, заставляя шире раскрывать глаза на действительность. И вот моим сознанием овладело понимание: будущее зависит от немедленного присутствия на юго-востоке, там, где оказался старец и таинственная женщина из сна. В том самом Замке.
Одеваясь, я утопал в воспоминаниях, осознавая заурядность своей жизни. Скорее всего, я был единственным человеком в городе, который за свои двадцать восемь лет не научился ничему стоящему, кроме земледелья. Окончив школу, я мечтал уехать, чтобы продолжить образование в университете, но отец сказал, что ему нужны "свободные руки" тут, в нашем городке. Тогда я стал ему помогать по хозяйству. Так моя тяга к учебе потихоньку исчезала (особенно после долгой физической работы, когда тело болит, словно тебя избили). Мое чувство личной неудовлетворенности отец всегда подавлял своими речами о месте человека в обществе, мол, если мне уготовлена доля простого человека без кипы знаний за спиной, то противостоять судьбе -- вздор, который клеймит семейную честь.
Может быть, я бы давно ушел из дома, ослушавшись воли отца, но создавалось впечатление, что некая невидимая сила всегда удерживала меня в этом Богом забытом месте.
К тому же отцу помогала моя сестра Линда, вечно твердящая, что нашему родителю куда лучше известно о судьбах, которые были уготованы его детям.
Страшно признается, но в те моменты ссор я ненавидел собственную сестру, потворствующую отцовским нравоучениям; словно я не был способен дать трезвую оценку самому себе. И хоть жизнь заставила научиться подавлять внутренний гнев, вызванный нелепой "любовью", стоило разобраться, кого я ненавидел в сложившихся ситуациях больше: настойчивую сестру или себя, морально-раздавленного ...
Последующие попытки начать разговор с семьей о людском месте в жизни заканчивалась для меня конфликтом, и со временем я замолчал, оставив эти раздумья на попечение лишь своему уму. Я старался найти выход из сложившейся ситуации, но не обнаружил ничего лучше, чем начать готовиться к тому, что вскоре придется покинуть отчий дом. Странно, но это событие почему-то всегда откладывалось, всегда кто-то вмешивался или меня накрывала волна страха и неготовности, возможно, к самому главному событию в жизни...
Но теперь я был окончательно уверен, что Создатель призывает меня отправиться в путь, подталкивая ступить на стезю собственной доли -- подальше от отцовского идеала жизни и
Складывая вещи, я старался ничего не забыть из того, что могло бы понадобиться мне в пути. Но при этом я осознавал, что на протяжении затеянного путешествия мне потребуются не столько взятые из дома предметы, сколько, как бы банально это не звучало, деньги, без которых решение идти своей дорогой было бы нездоровой фантазией юнца. Хвала Создателю, мне удалось скопить достаточно средств, чтобы прожить мало-мальски спокойно во время грядущих странствий.
Зарабатывать деньги физическим трудом за свою жизнь я научился. Хоть и всегда понимал, что моя душа требует чего-то более высокого, чем отцовские земельные угодья, на которых я лишь вкалывал, словно мул. Моя рутина состояла из ежедневных работ на полях, в садах и прочих участках, приносящих плоды и доход моей семье.
Но сначала было очень тяжело. Отец возложил на меня ответственность за самую непригодную для земледелья почву, будучи заранее убежденным в моей неудаче -- так он хотел показать, насколько я не подготовлен к самостоятельной жизни.
В течение года я усердно изучал проблему неплодородного грунта, уделяя этому вопросу все свободное время: в городе стали поговаривать, что я специально занимаюсь исключительно "мертвой землей", чтобы отлынивать от тяжелой работы и не помогать отцу. Эти разговоры выводили меня из себя, и желание доказать, что я не пустое место, возрастало с каждой колкостью, сказанной в мой адрес.
Со временем мне действительно удалось создать собственную систему восстановления грунтов, для которой я использовал новаторские методы удобрения земли. Участок стал плодоносить, отчего семейный бюджет вырос в несколько раз. И хоть я смог доказать людям, что я чего-то стою, отец по-прежнему настаивал, чтобы я продолжал жить под его кровом. Только на этот раз появилась новая причина: теперь, когда я добился успеха в земледелье, мне было уготовлено Создателем работать вместе с отцом, и по его словам, грешно говорить о свободе выбора, если доля сделала его за тебя...
С того времени прошло несколько лет, но я по-прежнему остаюсь при своем мнении. Сон, приснившийся мне этой ночью, подтолкнул к этому судьбоносному выбору, мучившему меня, словно длительная болезнь. И спешка, в которой я собирал сумку, была следствием морального недуга, из пут которого, мне, возможно, только что удалось выбраться...
Продолжая сбор, я с улыбкой на лице вспомнил, что купил ее у магов, приехавших когда-то с ярмаркой в наш город. Заморские чародеи, сотворившие над ней свои заклятья, создали уникальное приспособление, позволяющие переносить в нем самые тяжелые предметы, при этом вес сумки будет оставаться практически неощутимым. Эта сумка часто выручала меня, и я чувствую себя в не возмездном долгу перед чародеями, несмотря на то, что мне пришлось выложить хорошую суму за их уникальный магический товар.
Сам я магией не обладал, лишь когда-то в школе учил это искусство как предмет, хотя никто не будет рассказывать обычным детям о теории и практике магии достаточно много. Конечно, хотелось узнать об этом больше, но, увы, это было невозможно сделать без собеседника, который практиковал бы ее. В нашем городе магией владели лишь немногие: жрец городского храма, главный лекарь, да и еще пару человек, которые работали в этой сфере. Но сказать, что они были грамотными и умелыми покорителями магии, я не мог.