Версия Теслы. Дилогия
Шрифт:
Следом в заваривающуюся кашу ныряет могущественный демон Дон Маларьа, желающий самолично наложить лапу на сокровище из вазы. Непонятно только, притворяется ли он, или его хозяин действительно сильнее демона?
Вдобавок неясна пока роль грызущихся между собой Обезьяна с кучей механических летучих тварей и оберона.
— Да забудьте вы пока об этой вазе! — воскликнул следователь. — Другое важно, то, о чём вам проговорилась официантка.
— Почему? — поинтересовался я.
— До этого она была подозреваемой… немного.
— Понимаю, —
— Это значит, что я и вовсе не обратил бы на неё внимания, если бы не дин нюанс: за неделю до своей гибели Караев написал завещание, где оставил этот злосчастный бар угадайте кому?
— Неужели Рите?!
Икрамов кивнул.
— Более того, был опознан расстрелянный бомж. Да и не бомж он вовсе оказался. Представьте — ка: живёт на свете человек, работает себе в нотариальной конторе, жена красавица, дети умницы, короче, припеваючи живёт. Как вдруг наряжается этот человек в лохмотья и уходит на улицу, оставляя семье только записку, мол: «Знай вы всё, вы бы поняли». А через неделю мы находим его труп.
— Интересно, — пробормотал я.
— Дальше ещё интереснее, — Икрамов вошёл в раж и стал огромными шагами расхаживать по кабинету как по сцене. — За несколько дней до ухода именно он заверял то самое завещание Караева! Как вам такое, а?! Но заглянем глубже, этот же самый нотариус помогал Караеву с оформлением документов на тот злосчастный бар. И работал он тогда с неким Петром Григорьевичем Иващенко. Хотите знать имя третьего — сгоревшего? Пётр Григорьевич Иващенко! И мы выяснили, что все трое прибыли из Москвы в Ташкент в девяносто четвёртом с разницей максимум в месяц. Как видите, они все связаны.
— Я так и не понял, при чем здесь Рита, но надо думать, есть что — то, что мешает вам считать её замешанной в убийстве. В убийствах.
— Да. Потому что убитых трое, а даже если официантка и решила преступным путём завладеть каким — то замшелым кафе (что само по себе нелепо), ей не к чему убивать нотариуса и старика. Но я не исключаю возможности её непреднамеренного участия. И вот! — следователь схватил со стола папку, раскрыл её и ткнул мне под нос фотографии изувеченного трупа. — Мы нашли утреннего снайпера.
Я поцокал языком.
— Зачем же вы с ним так жестоко?
— Тело выкинули из фургона, проезжавшего над каналом Актепе. К счастью, бросавшие не рассчитали силы и, вместо того чтобы перелететь через перила моста в реку, окровавленный мешок шлёпнулся на тротуар.
— Как же вы определили, что это именно нашснайпер? — спросил я, изучая фотографии. На груди трупа красовался большой круглый синяк, в котором четко просматривались соединения разных геометрических фигур. Он был оставлен чем — то, возможно неким амулетом, после сильного удара. Без сомнений — моего удара.
— А вот это то, что поставило в тупик патологоанатома. Помните, я подстрелил его? Помните, как он упал на забор?
Я кивнул, перерисовывая
— Всё это зажило.
Мой взгляд сам собой переместился на Икрамова.
— Вы не ослышались. На правой руке шрам от пулевого ранения, а позвоночник… Патологоанатом чуть с ума не сошёл, когда его увидел. Половина позвонков будто бы сначала была раздроблена, а потом склеена обратно. Человек не мог выжить после такой травмы, не то, чтобы восстановиться. А если учитывать, что всё это произошло с ним менее, чем за восемь часов до окончательной смерти…
— Окончательной? — переспросил я.
— Он умер от того, что ему отрубили голову. Я видел, после чего этот парень сумел выжить. Полагаю, это был единственный способ умертвить его.
Я думал иначе, но не стал перебивать следователя.
— И напоследок, — продолжал Икрамов, забрав у меня свою папку, — у снайпера отрублены верхние фаланги пальцев на руках.
— Если голову могли отрубить просто для затруднения опознания, то уж это было сделано только потому, что он уже где — то проходил и его можно найти по базе отпечатков, — пояснил Вещий.
— Именно! — торжествующе воскликнул Икрамов, хлопнув папкой по столешнице. Успевший задремать участковый подпрыгнул и испуганно огляделся по сторонам.
— Ну вот вроде и всё, — выдохшийся следователь сел за стол. — Мы отправили нашим коллегам в Москву запрос насчёт всех убитых и некоторые приметы снайпера. Завтра вечером (самое позднее) обещали ответ. А вы, Тесла, попробуйте найти информацию по отметине на груди снайпера. Я уверен, она выведет нас на эту секту.
Секту так секту. Я не стал спорить.
— Он найдёт, — сонно пробормотал Ниязов. — Мне его не зря рекомендовали.
— Давайте теперь вернёмся в Дону, — предложил Олег. — Тем более, что мы с Виктором узнали кое — что интересное про него.
Он вкратце рассказал о наших похождениях, опустив самые необычные подробности и умолчав про убийство охранников.
— Итак, во — первых: Маларьа не самая крупная фигура в игре, — подытожил я. — он работает на кого — то, причём не по своей воле. Во — вторых, он собирает личную мини — армию; его явно не устраивает положение в… секте и он хочет его изменить. Люди Маларьи преданны ему и очень опасны. Впрочем, разлад в их организации нам только на руку.
«Возможно даже, удастся использовать демона в своих целях», — подумал я, но вслух этого говорить, конечно, не стал.
Между тем, черты лица следователя, смягчившиеся за время нашего с Вещим доклада, вновь заострились, а в глазах появился хищный блеск — предвкушение добычи. Похоже, то, что я не сказал вслух, он понял сам.
— Хорошо, — Икрамов встал из — за стола. — Хорошо. Может быть, что — нибудь из этого и выйдет. Если Маларьа готовится к захвату власти в их организации, ему потребуется оружие. Мы попробуем разузнать побольше. Тесла в это время наведет справки о сектантах. Роли ясны? Тогда за работу.