Версия Теслы. Дилогия
Шрифт:
Наконец я был готов отпустить её. И стало так легко.
Лючия помогла мне подняться и быстро пошла вперёд.
— Постой, — попросил я, держась за стену, пытаясь успеть за ней.
— Нельзя больше ждать, — не оглядываясь ответила она. — Поторопись.
Вместо того, чтобы выйти на улицы, мы плутали какими — то закоулками, утопающими в непроглядной тьме. Будь на месте Лючии кто — то другой — следовало бы десять раз подумать, прежде чем идти. Однако она принадлежит к числу тех, за кем можно безбоязненно следовать хоть на край света
— Твой меч, — заговорил я. — Вернуть его?
Девушка остановилась буквально на пару секунд, после чего пошла ещё быстрее.
— «Королева змей» слишком известна в некоторых местах. Кроме того, это мой подарок тебе.
Она в очередной раз завернула за угол раньше меня. Когда я поспел за ней, за углом никого не было.
— Люсь? — неуверенно позвал я. Никто не ответил. Мой взгляд остановился на слабо мерцающей вывеской дешёвого подвального бара. Решив, что она зашла туда, я быстро спустился по лестнице и, распахнув дверь, ввалился внутрь. Бар оказался небольшим, плохо освещённым помещением с низкими потолками, под которыми плавали клубы густого, едкого табачного дыма. Двое висельников медленно раскачивались в своих петлях в дальнем углу, полурассыпавшийся скелет протирал бокалы, какое — то свиноподобное существо возилось рылом в тарелке, широкоплечий мужчина, сидевший за барной стойкой, пил мутную жидкость, то и дело подливая себе в бокал из стоящей рядом бутылки. Лючии в баре не было.
— Сюда сейчас девушка не заходила? — поинтересовался я, поглядывая на покачивающихся висельников — верёвки при каждом движении противно поскрипывали под их весом.
Посетители мрачно посмотрели на меня и отвернулись.
— Чужие здесь не ходят, — ответил человек за барной стойкой. Он кивнул в сторону висельников. — Здесь и свои — то… не очень.
Свин вылез из тарелки и глухо захихикал.
— Не уходи, — остановил меня мужчина. — Я и так уже запарился тебя ждать. Присаживайся.
— Сначала назовись.
Он поднял над собой бутылку и попросил скелета — бармена принести ещё. Затем он залпом выпил то, что ещё оставалось в бокале, и сказал:
— Досталось же тебе, я смотрю. Я — твой проводник.
— Хреновый ты проводник! — взорвался я, совершенно позабыв о том, что вижу этого человека впервые в жизни. — Меня там чуть заживо не сожрали, а ты тут бухаешь?!
— Успокойся. У тебя же, наверняка, есть вопросы.
— Есть, — я с трудом взобрался на высокий стул и облегчённо выдохнул, оперевшись наконец на стойку. — Один вопрос. Тебе как сначала: по щам или по почкам?
— Брось. Как я вижу, ты уже понял, что выходить из себя опасно. Особенно на тёмной половине.
— На тёмной половине? То есть, хочешь сказать, есть и светлая?
«Проводник» кивнул.
— Угу.
—
— Не делай поспешных выводов, — он снова наполнил бокал. — Слишком яркий свет тоже мешает видеть правильную дорогу. Хотя, как знать. Мне тоже доставляет удовольствия двое суток с лишним сидеть в этой дыре и ждать чёрт знает кого.
— Как это «чёрт знает кого»? — возмутился я, протягивая руку к уже ополовиненной бутылке.
Мужик не дал мне её взять, выхватив, что называется, из — под носа.
— Не вздумай. Ты впервые раз на Обратной стороне. Стоит сейчас что — то съесть или выпить, и уже никогда не сможешь уйти.
— С чего ты взял, что я здесь впервые?
Он слегка улыбнулся.
— Потому что тебе нужен проводник.
Этот странный разговор вконец достал меня. Мне не хотелось опять разозлиться и попасть в неприятности. Лучше было сменить тему.
— Говоришь, что ждёшь меня уже больше двух дней? Значит, солнце уже встало?
— Угу. Рассвет всегда приходит.
— Но ночь на улице. Там, по ходу, всё время ночь.
— Верно.
— Ты совсем дурак?
Он улыбнулся ещё шире.
— Снаружи темно потому, что ты хочешь или привык, чтобы так было, — «Проводник» встал из — за стойки и не спеша направился к выходу. — Тебе надо всего лишь открыть глаза.
Я слез со стула и пошёл за ним.
— Открыть? Эй! Я знаю, откуда это!
— Может, потому и говорю, что знаешь?
Что — то сверкнуло за грязными стеклами окон. Я подошёл к одному и приподнялся на цыпочки, чтобы посмотреть.
Яркий, тёплый солнечный свет заливал улицы подобно разливающемуся морю. Солнце поднималось так быстро, что я от неожиданности отпрянул от окна, когда золотистые лучи ворвались внутрь. Они заполняли собой каждый уголок, каждую трещинку, свет становился всё ярче и ярче, пока не осталось ничего кроме него.
Тогда я наконец открыл глаза.
Бар остался на месте, однако ни странного мужика, ни скелета, ни висельников, ни жующего свина в нём не было. Бар опустел. Он походил на обычное полуподвальное помещение — давно заброшенное и со временем покрывшееся слоем пыли, паутины и плесени.
Все мои раны исчезли, будто их и не было, боль и усталость ушли. Одежда, которая ещё минуту назад была изорвана в клочья, оказалась просто помята. Всё произошедшее виделось теперь странным, страшным сном.
Я вышел наружу — там, действительно, уже давным — давно наступило утро. Лишь непривычная бледность красок выдавала то, что я всё ещё не в материальном мире. Но здесь уже было не страшно. Вместе со светом пришли и знания — пара простых правил, как выйти с Обратной стороны. Ну, как сказать, «знания»… Мне, типа, нужно было найти какую — то изогнутую штуку. А уж когда найду, тогда пойму: это — то самое, что мне нужно. Согласен, отстойные знания. Впрочем, Обратная сторона больше не отторгала, не пыталась убить и не наказывала за проступки. Этого было вполне достаточно.