Вертикаль власти

Недоруб Сергей

— Это судьба. Сложная штука.

— Для тех, кто в нее верит. Ладно, спасибо за предупреждение. Как у него настроение? Я случайно не в розыске?

— На этот счет он мне ничего не говорил, — ответил Эмиль. — Хотя минутку Левин может подождать. Зайди пока сюда. Есть дело.

Эмиль забрался в заднее отделение грузовика. Виктор пожал плечами и принял приглашение.

Внутри он убедился, что это все же не простой грузовик. Он был напичкан разнообразный аппаратурой, из которой самым знакомым предметом детективу показались активные наушники.

Остальное напоминало внутренности космического корабля.

— Что у нас тут? — спросил он.

Эмиль показал ему папку с несколькими листами бумаги.

— Опознали твоего парня, — сказал он.

— Какого парня? — не понял Виктор.

— Того, который проник вчера в Центр.

— Сталкер? — спросил детектив, просматривая бумаги.

— Именно.

Виктор смотрел на длинные строки текста, ничего не понимая.

— Кто он был? — спросил он.

— Никто, — ответил Эмиль. — Опознали по отпечаткам пальцев, попробовали нарыть на него что-нибудь. Интересного ничего нет. В детстве замечен за попыткой угона мотоцикла. Это все, что на него есть криминального. Родился в Чебоксарах, там же учился, затем ПТУ, к строевой признан не годным. Нигде и ни в чем не был замешан.

— Родителям сообщили?

— Он детдомовский. Есть только сведения о ранних годах. Где работал, чем жил — непонятно.

— Подали запрос в Коалицию?

— Учет сталкеров они давно не ведут. К приходу Кунченко к власти все базы данных прикрыли. Если этот парнишка и был в Зоне, то мы это уже никогда не узнаем. Также мы не знаем, что он делал в ЦАЯ.

— Бомбу ставил, что же еще?

— Или просто служил отвлекающим маневром.

Виктор вернул Эмилю бумаги.

— Как-то мутно это все, — сказал он. — Может, парниша просто был засекречен?

— Да кому он нужен, чтобы его секретить? Он ни в чем не специалист. Даже телосложение не спортивное.

— Кто их разберет, сейчас они все долговязые и без массы.

Виктор почувствовал неловкость из-за того, что выражается в подобном тоне о погибшем парне. Он задумался, каково Эмилю, который выстрелил этому парню в спину.

— Ты сам как? — спросил детектив.

Эмиль махнул рукой, давая знать, что разговор окончен.

— Нас ждет Левин, — сказал он. — Про парня забудь, это тупик. Здесь ловить нечего. Ты прав, это очень похоже на ложный след.

Они вышли из грузовика и вместе с Орехом направились к входу.

Внутри было много вооруженных людей в масках. Виктор не заметил ни одного рядового сотрудника.

— Как ты думаешь, где нам надо искать? — спросил Эмиль.

— Я скажу, где нам надо было искать раньше. Среди приближенных Левина. Только тогда он был в настроении заводить этот разговор. А теперь мы вряд ли что раскопаем.

— Ну все-таки? — настаивал Эмиль. — У тебя есть предположение?

— Есть, но я оставлю его при себе.

Эмиль кивнул.

— Я так понимаю, ты думаешь на меня, — произнес он.

Виктор чуть не расхохотался.

— Нет, —

сказал он. — Я никогда так не думал.

— Ну, это утешает.

— Даже если бы думал, то все равно Левин не дал мне провести расследование.

— Однако ты его все равно проводишь.

— Нет, — ответил Виктор и задумался над этим вопросом еще раз.

Орех молча слушал их разговор.

— Нет, — повторил детектив. — Главный не хочет помогать, а у меня никаких зацепок. Хотя знаешь что? У меня есть подозреваемый.

— Кто?

— Наш любимый юрист.

— Владимир, что ли? — удивился Эмиль.

— Он самый.

— Ясно, но, по-моему, это перебор.

— Согласен, — сказал Виктор, приближаясь кабинету Левина и чувствуя легкий мандраж. — Ведь все мы знаем, что юристы самые мирные люди на свете.

* * *

Заскрипела дверь на несмазанных петлях. Борланд обернулся. В помещение зашел Градусник, стряхивая пыль с ботинок. В отличие от обуви уставных заключенных его ботинки были со шнурками. По стандартам большинства тюрем — привилегия высочайшего класса. Градусник сменил черную майку на клетчатую рубаху, закатав рукава до локтей. Интересно, как остальные бродяги из общего блока расценивают такую свободу выбора гардероба у «семигранников»? Вероятно, они просто не задавали вопросов, как и свойственно сталкерам.

— Как снаружи? — спросил Клинч.

— Спокойняк, — ответил Градусник. — Шушукаются, только и всего.

— Проблем ждать?

— Нет. Никаких проблем.

Борланд поверил его чутью.

— Что Камаз делает?

— Его не видел.

— Плохой знак, — покачал головой Клинч. — Обычно старикан впереди планеты всей, что на этом уровне, что на верхнем.

— Ожидаете штурма? — спросил Борланд.

— Не будет штурма, охрана не позволит. Хотя… сложно сказать.

— Пойду я к нашим, — сказал Градусник. — Если будет жарко, по трубе постучу.

Он ушел, застегивая рубашку на ходу.

— Охрана не обрадовалась, что я к вам пролез, — вспомнил Борланд.

— Это да.

— У них есть установка на такой случай?

— Не знаю. Раньше не было, кроме как в карцер тащить. Мне не сообщают об изменениях в регламенте «Вертикали».

— Так что, я тут застрял?

— Да нет, уйдешь в общий блок спокойно.

— Каким образом?

— Откроем дверь, и ты выйдешь!

Борланд смотрел на него, ничего не говоря. Клинч вздохнул.

— Ну ладно, — пробурчал он. — Сейчас сам убедишься.

Клинч подошел к стене, нажал на невидимую кнопку.

— Эй, вы там, наверху! — сказал он.

Ему никто не отвечал. Борланд подошел чуть ближе и заметил решетку переговорного устройства слева от кнопки.

— Але! — Клинч постучал по решетке, издавая звон. — Есть кто дома?

Передатчик зашипел так, что у Борланда заболели уши.

— Что надо? — спросил недовольный, резкий голос.

— Вернуть человечка, которого мы взяли из блока.