Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг
Шрифт:
Эти два манифеста не снизили накала страстей, не только среди дворянского сословия России, но и в Европе, лишь добавляя дров в костер паники. Но отступать в этом непростом деле было нельзя. Весной 1888 года девочки стали паниковать — молодость, казалось, проходила мимо, а никаких внятных перспектив после вступления в силу манифестов о престолонаследовании они не имели. Нет, конечно, разумом они понимали, что оказались недостаточно талантливы и одарены Всевышним, чтобы претендовать на престол, хотя бы и в перспективе. Но эмоции ведь это никак не отменяло.
Наконец, после восшествия на престол Германский Империи Вильгельма II, законного сына почившего Фридриха I, состоявшегося 28 июня, они устроили отцу форменную истерику с требованием отпустить их на коронацию нового кайзера. Император, не выдержав женских слёз и упрёков,
Девочки были просто очарованы торжествами, даже несмотря на то, что Берлинский двор считался в Европе одним из самых скучных. Но в Москве-то они после смерти матери не видели и такого, к тому же — были безумно обижены на отца, который за минувшие полтора года совершенно охладел к ним, полностью сосредоточившись на воспитании приемных сынов. Ревность и боль помножились на сладостный вкус иллюзорной свободы. Эмоций было столь много, что их разум оказался в совершенном тумане, поэтому, когда английский посланник пригласил их после окончания Берлинских торжеств посетить Париж, то княжны решили самовольно продолжить вояж, а попросту — сбежали. Конечно, сами бы девочки на это не решились, но английская разведка, знающая о том, какие напряженные отношения у Александра со своими девочками подросткового возраста, «дала им шанс».
Не такой уж это и таким успехом английской разведки, конечно. Император должен был проверить ситуацию и своих дочерей, предоставив им соблазн. Огромный соблазн, хоть иллюзорно, но вернуть ту ситуацию с дворянским особым положением и статусом при дворе Российской Империи. И девочки, казалось, полностью очарованные рассказами об аристократических традициях, этого жаждали. По крайней мере, наблюдая со стороны, никаких иных выводов сделать было невозможно.
Да и англичане в очередной раз не побрезговали и проглотили прикормку с огромным аппетитом. Зачем им понадобились эти высокородные особы — одному Богу было известно. Но совершенно точно было одно — не для чего хорошего. Такая авантюра и риск из-за общечеловеческого гуманизма и сострадания? Исключено. Маленькие, глупые девочки поддались и с огромным энтузиазмом ухватились за призрачную мечту, наплевав на дело их отца. Да так, как и Алексей Петрович не мог наплевать на идеалы и ценности своего «любимого» родителя Петра Великого. Провокация удалась на славу. Жаль только, что в ней вышли виновницами дочери Императора. Но Александр выдержал. Стиснув зубы и скрепя сердце. Жертва. Малая жертва на алтарь Империи, которую он должен был принести словно Авраам приносил в жертву Исаака. Только вот его руку никто не отвел …
Как не сложно предположить, разразился дикий международный скандал, который закончился, впрочем, вничью. Однако 7 августа 1888 года из Николаевского дворца вышел третий манифест о престолонаследии, который лишил девочек всех прав и титулов, переведя в категорию мещанок.
Глава 69
12 августа 1888 года. Москва
Кремль. Николаевский дворец
— Я ведь люблю их, дурочек. — Говорил он при этому канцлеру. — Но разве они не понимают, что личные, семейные дела никак не могут диктовать государственные интересы? Как можно позволять чувствам застилать разум? Пристроил бы я их куда-нибудь. Не пропали… — Тяжело вздохнул Александр.
— Но ведь это ваши дети, — Плотников был сер лицом и подавлен. Он не понимал как можно пойти на такой шаг. — Слабость, истерика. С кем не бывает?
— Павел Ильич. Дорогой друг и соратник. Не могу я пойти на прощение подобных выходок. Это создаст прецедент. А Империя, Павел Ильич, превыше всего, и ради нее нельзя на такое идти. Мои слова ужасно звучат, но общее дело, ради которого мы потратили столько сил не может погаснуть из-за чьих-либо слабостей. На алтарь Империи я готов принести в жертву все, что потребуется. А ежели надо, то и сам лягу. Ни моя жизнь, ни их, ни чья бы то ни было не стоит благополучия Российской Империи. На том стою. И буду стоять до конца, до самого последнего вздоха. Мои дочери оказались не самыми умным созданиями, но я, дабы почтить уважением их мать, решил сохранить им титул и статус. Все одно — престол им не светил. Но нет. Они оказались слишком
— Империя превыше всего? — Медленно переспросил начальник Имперской контрразведки Кривонос.
— Именно так. И я ради ее благополучия не пожалею никого и ничего. Не взирая на пол, возраст и происхождение. Вы понимаете меня?
— Да, Ваше Императорское Величество. Позволите неудобный вопрос?
— Я слушаю.
— Ходят слухи, что вы специально спровоцировали англичан в 1867 году на попытку государственного переворота, в ходе которого погибли практически все ваши родственники… ваша жена с сыном.
— Никто их не провоцировал. Это ложь. Однако я знал о готовящемся перевороте и не стал ему препятствовать в расчете на то, что мои родственники смогут себя скомпрометировать. Но я никак не ожидал, что дело получит такой поворот, предполагая какой-нибудь аналог дворцовых переворотов XVIII века. Вас устраивает мой ответ?
— А зачем вы хотели их скомпрометировать?
— Потому что род Романовых, исключая Петра Алексеевича, очень серьезно напортачил в России, принеся больше вреда, чем пользы. Я собирался после попытки государственного переворота их раздраконить: кого казнить, кого лишить прав и титулов, а самых трезвых и толковых заставить заниматься делом, вместо жировки да безделья. Но судьба распорядилась иначе.
— Спасибо, — Кривонос смотрел на своего Императора диким, горящим взглядом. А в его голове просто полыхали мысли ужаса и восхищения, а липкий холод животного страха тесно переплетался с щенячьим восторгом. «Никого для дела не пожалел… не человек. Железо. Вон, даже последние родные души и то, решительно карает, несмотря на то, что за них просит половина двора. Не человек… Механизм! Умный и безжалостный…»
12 октября 1888 года поезд Берлин-Париж сошел с рельсов на мосту через Рейн. Весь состав ушел в реку на полном ходу, сойдя не просто с железнодорожных путей, но и обрушившись в реку на приличной скорости. Седьмой вагон класса люкс, в котором ехали бывшие русские Великие княжны, не только полностью ушел в воду, но и лопнул как яичная скорлупа, после того, как на него насели двенадцать идущих следом вагона. Такое положение дел привело к тому, что бывших Великих княжон даже опознать смогли только по остаткам одежды, ибо катастрофа превратила их тела в некое подобие фарша.
В тот же день на стол русского Императора легла краткая докладная записка:
«Операция «Ледоруб» успешно проведена. Потерь нет. Затраты в пределах запланированных.»
Майор Имперской разведки Дубов С.П.
Глава 70
2 января 1890 года. Москва
Кремль. Николаевский дворец
— Ваше Императорское Величество, — Плотников был напряжен и серьезен. — У нас очень плохие известия из САСШ. При весьма странных обстоятельствах погиб Джон Морган, его супруга и дети. А также довольно приличное количество разных слуг и служащих.
— Что случилось?
— Сгорел их загородный особняк, в котором они проводили большой прием по случаю рождения первого внука. По непроверенных сведениям их кто-то там их запер и поджег. Сведения о случайном возгорании не имеют под собой никакой почвы. Кроме того, мы нашли свидетелей, которые слышали револьверные выстрелы.
— Это отдельный случай?
— Никак нет. За последний год мы потеряли свыше шестидесяти процентов всех агентов влияния, что нарабатывали в САСШ. И каждый раз — несчастный случай или ограбление. Иногда, правда, люди умирали своей смертью, но оставляя вариант для отравления.