Весь Дэн Браун в одном томе
Шрифт:
Высоко над этим адским пламенем с левой и с правой стороны потолка свисали две цепи, на которых во время богослужения поднимали кадила с благовонным ладаном. На сей раз никаких кадил на цепях не было. Но они все же не свисали свободно. Их использовали совсем для другой цели…
На цепях висело человеческое существо. Это был обнаженный мужчина. Кисти его рук были накрепко привязаны к цепям, а сами цепи натянуты настолько, что почти разрывали несчастного. Его руки были раскинуты в стороны почти горизонтально, и создавалось впечатление, что в пустоте Дома Божьего парит невидимый крест с распятым на нем мучеником.
Лэнгдон, стоя неподвижно, словно
Какая-то невидимая сила привела Лэнгдона в движение, и он бросился по центральному проходу к огромному костру. От дыма перехватывало дыхание. Когда он находился не более чем в десяти футах от адского пламени, ему вдруг показалось, что он на всем ходу натолкнулся на стену. Это была стена нестерпимого жара, мгновенно опалившего кожу лица. Ученый прикрыл глаза ладонью и рухнул на мраморный пол. С трудом поднявшись на ноги, он попытался продвинуться вперед, но тут же понял, что эту горячую стену ему преодолеть не удастся.
Отступив назад, Лэнгдон обозрел стены храма. Плотные шпалеры, думал он. Если удастся хотя бы чуть-чуть приглушить пламя… Но он знал, что шпалер здесь не найти. «Ведь это же церковь в стиле барокко, Роберт, а не какой-нибудь проклятый немецкий замок! Думай!» Он заставил себя снова взглянуть на подвешенного над огнем человека.
Дым и пламя, закручиваясь спиралью, поднимались к потолку. Цепи, к которым были прикреплены руки кардинала, шли к потолку и, проходя через шкивы, вновь спускались вниз вдоль противоположных стен. Там они крепились при помощи металлических зажимов. Лэнгдон посмотрел на один из зажимов. Тот находился высоко на стене, однако ученому было ясно: если он сумеет добраться до кронштейна и освободить цепь, то кардинал качнется в сторону и окажется в стороне от огня.
В этот миг языки пламени неожиданно взметнулись вверх, и Лэнгдон услышал страшный, разрывающий душу вопль. Кожа на ногах страдальца начала вздуваться пузырями. Кардинала поджаривали заживо. Лэнгдон сконцентрировал все свое внимание на зажиме и побежал к стене.
А в глубине церкви Виттория, вцепившись обеими руками в спинку скамьи, пыталась привести в порядок свои чувства. Открывающаяся перед ее глазами картина ужасала. Она заставила себя отвести взгляд в сторону. «Делай же хоть что-нибудь!» Интересно, где Оливетти? Видел ли он ассасина? Сумел ли арестовать его? Где они теперь? Виттория двинулась вперед, чтобы помочь Лэнгдону, но тут же замерла, услышав какой-то звук.
Треск огня с каждой секундой становился все громче, но другой звук тоже был отлично слышен. Звук вибрировал где-то очень близко. Источник повторяющегося пульсирующего звука находился за рядом скамей слева от нее. Звук напоминал телефонный сигнал, но ему сопутствовал стук. Казалось, что какой-то предмет колотится о камень. Девушка крепко сжала пистолет и двинулась вдоль скамей. Звук стал громче. Включился, выключился. Включился, выключился.
Подойдя к краю скамей, Виттория
Когда она увидела неподвижное, безжизненное тело, ей показалось, что мраморный пол церкви поплыл у нее под ногами. На теле не было следов крови, оно не было обезображено насилием. Лишь повернутая на сто восемьдесят градусов голова офицера смотрела в обратном направлении. Перед мысленным взором Виттории предстал обезображенный труп ее отца, и лишь огромным усилием воли ей удалось отогнать от себя ужасное видение.
Сотовый телефон на поясе гвардейца касался пола и начинал постукивать о мрамор каждый раз, когда раздавался очередной вибрирующий сигнал. Виттория отключила свой телефон, и стук тут же прекратился. В наступившей тишине она услышала еще один звук. У нее за спиной раздавалось чье-то тяжелое дыхание.
Она начала поворачиваться, подняв пистолет, но, еще не закончив движения, поняла, что опоздала. Локоть убийцы врезался в основание шеи девушки, и Виттории показалось, что все ее тело с головы до пят пронзил мощный лазерный луч.
— Теперь ты моя, — услышала она и погрузилась во тьму.
В противоположном конце церкви Лэнгдон, балансируя на спинке скамьи и царапая стену, пытался дотянуться до зажима. Однако до удерживающего цепь запора оставалось добрых шесть футов. Зажимы специально ставились высоко, чтобы никто не вздумал помешать службе. Лэнгдон знал, что священнослужители, чтобы добраться до них, пользовались специальной деревянной лестницей, именуемой piuoli. Где сейчас эта чертова лестница?! Лэнгдон с отчаянием огляделся по сторонам. Он припомнил, что где-то видел эту проклятую лестницу. Но где? Через мгновение он вспомнил, и его сердце оборвалось. Лэнгдон повернулся лицом к бушующему огню. Лестница находилась на самой вершине деревянной кучи и сейчас благополучно догорала.
Американец внимательно оглядел всю церковь в надежде увидеть нечто такое, что могло бы помочь ему добраться до зажима.
Куда исчезла Виттория? Может быть, побежала за помощью?
Лэнгдон громко позвал девушку, но ответа не последовало.
И куда, к дьяволу, подевался Оливетти?!
Сверху донесся вой. Кардинал испытывал нечеловеческие страдания. Лэнгдон понял, что опоздал. Он поднял глаза на заживо поджаривающегося князя церкви. Нужно достать воды, думал он. Много воды. Чтобы хотя бы немного сбить пламя.
— Нужна вода, будь она проклята! — во всю силу своих легких выкрикнул он.
— Вода будет следующим номером! — прогремел голос из глубины церкви.
Лэнгдон резко повернулся и чуть было не свалился со своей платформы.
По боковому проходу прямо к нему двигался похожий на чудовище человек. В отблесках огня его глаза пылали черным пламенем, а в руке человек держал пистолет, и Лэнгдон сразу узнал оружие, которое носил в своем кармане… тот самый пистолет, который у него взяла Виттория.