Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
— О Господи! — только и вырвалось у Мишель.
— Складывается впечатление, что убийца за что-то на нее разозлился, — заметил Уильямс. — Колотил ее, уже мертвую, по лицу и по голове, пока полностью не изуродовал. — Тут он посмотрел на Кинга. — Быть может, Салли знала куда больше, чем рассказала вам?
— Очень может быть, — пробормотал Шон, отводя взгляд от трупа. Затем, выйдя из конюшни, некоторое время молча наблюдал, как тело девушки, запакованное в черный мешок, выносили наружу и грузили в санитарную машину.
Когда санитарная
— Это моя вина. Я заставил ее рассказать правду, даже не подумав о том, что ей может угрожать опасность.
— Ты боролся за свою жизнь, — возразил Уильямс. — И у тебя просто не было возможности подумать о чем-либо другом.
— Как чувствует себя Эдди? — спросила Мишель.
В разговор вступил Бейли:
— Я только что звонил в госпиталь. Там мне сказали, что он вне опасности, хотя в сознание пока не приходил.
— Диагноз уже поставили?
— Нет. Я собираюсь заскочить в госпиталь несколько позже, так что если хотите — присоединяйтесь. Ну а сейчас нам необходимо переговорить с Доротеей, а потом с Саванной, хотя последняя, как я слышал, пребывает в истерическом состоянии.
Когда все двинулись к бывшему каретному сараю, Тодд повернулся к Кингу.
— Я перед вами в большом долгу, если выяснится, что во всем виноват Кэнни. Признаться, это никогда не пришло бы мне в голову.
— Делишки Роджера Кэнни — лишь один из элементов головоломки, которую мы пытаемся разгадать.
Доротея встретила их у дома и проводила в гостиную. Жена Эдди казалась бледной и измотанной. Пока Уильямс, Шон и Мишель выражали ей сочувствие, произнося необходимые в таких случаях слова, Бейли стоял в стороне и с критическим видом на нее поглядывал. Сторонний наблюдатель мог бы сказать, что он не одобряет происходящего и настроен недоброжелательно по отношению к хозяйке дома.
— Когда вы с Эдди пошли спать? — спросил шеф.
— Около половины первого. До этого времени он работал у себя в студии. Но мы не сразу уснули. Прежде чем окончательно успокоились, прошел минимум час. — Она смущенно улыбнулась. — Никогда бы не подумала, что возможность уголовного преследования за убийство может оказывать столь положительное воздействие на сексуальную сторону семейной жизни. Но надо отдать Эдди должное — последнее время он только и делал, что занимался моими делами.
— Люди познаются в дни испытаний, — процедила Мишель.
— Я только сейчас начала это понимать, — с удивительной для нее искренностью ответила Доротея.
В разговор вступил Бейли:
— Ваш муж находился под сильным воздействием наркотиков. Врачи сказали мне, что ему дали какой-то очень сильный препарат.
На лице Доротеи неожиданно проступил испуг.
— Этого я ни понять, ни объяснить не могу… Но между прочим, когда Саванна начала колотить в двери, я сама проснулась с сильно затуманенной головой и до сих пор чувствую себя не лучшим образом.
Бейли с подозрением посмотрел на
— Когда мы беседовали с вами сегодня утром, вы ничего подобного не говорили.
Доротея застрочила как из пулемета:
— Все произошло так быстро… Прибежала в истерике Саванна и сказала, что убили Салли. А тут еще Эдди никак не хотел просыпаться. Я чувствовала себя словно в кошмарном сне…
— Когда Саванна постучала в вашу дверь? — осведомился агент.
— В начале девятого. Я машинально бросила взгляд на часы, когда спустилась в холл.
— Что Эдди ел и пил вчера вечером?
— Ну, мы пообедали. Все как обычно, никаких изысков и дополнительных блюд. Потом выпили немного вина, после чего муж отправился к себе в студию, я же села за рабочий стол и стала просматривать деловые бумаги.
— Мы можем взглянуть на остатки обеда и винную бутылку? — продолжал гнуть свое Бейли.
— Объедки, естественно, отправились в мусорное ведро. А бутылка где-то, наверное, стоит, только я не помню где…
— Мне бы очень хотелось до отъезда взглянуть на нее, — настаивал Чип.
Доротея помрачнела.
— Что конкретно вы пытаетесь доказать?
Агент одарил ее холодным взглядом.
— Так или иначе, но вчера в Эдди влили нечто такое, отчего он совершенно отключился и до сих пор не может прийти в себя. Каким-то образом это должно было произойти, не так ли?
— Я не имею никакого представления, как это случилось, — с чувством произнесла Доротея.
— Ничего страшного. Это моя работа — выяснять такого рода детали. Наркотики, которые вы покупали у Кайла — хотя бы часть их, — находятся в доме?
— Не могу сказать точно… Пойду взгляну.
— Не надо. Я вам вот что скажу: в вашем доме необходимо устроить обыск. Не возражаете?
Доротея взволнованно поднялась с места.
— Боюсь, мне придется проконсультироваться на этот предмет со своим адвокатом.
Бейли тоже поднялся на ноги.
— Ну и отлично. Консультируйтесь. Я же съезжу в город и привезу ордер. Да, чуть не забыл: хочу поставить около вашего дома агента, чтобы отсюда не вынесли случайно ничего важного. Помните, вы и без того находитесь под подозрением, так что все попытки что-то скрыть или от чего-то избавиться явятся дополнительным свидетельством против вас.
— Ваши инсинуации просто возмутительны! — вскричала Доротея. — Я не убивала Салли и не опаивала мужа наркотиками.
— Очень жаль, что мы до сих пор не получили официального свидетельства о насильственной смерти Кайла Монтгомери. Если бы получили, вы, вероятно, сидели бы сейчас в тюрьме и у вас имелось бы стопроцентное алиби по нынешнему делу.
С этими словами Бейли вышел из комнаты. Доротея жалобно посмотрела на Кинга и еще больше побледнела.
— Что происходит, Шон?.. — пролепетала было она, как вдруг покачнулась и начала падать. Детектив едва успел подхватить ее и посадить на диван. Потом повернулся к Мишель.