Весь Дэвид Болдаччи в одном томе
Шрифт:
Старик улыбнулся.
— Я не могу предоставить вам эту информацию.
Роби тяжело вздохнул и вытащил бумажник, а из него — двадцать долларов.
— Послушайте, меньше всего мне нужно, чтобы мне закрыли кредит только потому, что моя дочь перепутала две карточки.
Старик посмотрел в свои записи.
— Она расплатилась карточкой «Виза». Имя владельца счета Джеральд Диксон.
— Я знаю, я и есть Джеральд Диксон. Но у меня две «Визы». Можно посмотреть номер?
— Можно — еще за двадцать.
Изобразив глубокое отчаяние,
— Отлично, — сказал Роби. — Эта как раз поврежденная.
— Ничего не могу поделать, дорогой.
Роби повернулся и ушел. Теперь надо узнать, кто такой Джеральд Диксон. Но надо признать, Джули пока в безопасности.
Он поехал к своему дому и, прежде чем войти, тщательно проверил парадный и задний входы. Поднялся по лестнице, а не на лифте, не встретив ни одной живой души. В этот час все были на работе. Открыл дверь своей квартиры, осторожно вошел.
Через пять минут он убедился, что квартира пуста. Он оставлял ловушки — бумажки, зажатые между дверями, ниточки, которые должны разорваться, когда ящик выдвигается, — чтобы знать, не обыскивали ли его квартиру. Все они остались нетронуты.
Он переоделся в слаксы, белую рубашку и спортивный пиджак и открыл стенной сейф. Очень давно уже он не пользовался своими документами: жетоном и удостоверением. А сейчас положил их в карман пиджака.
Встреча по настоянию Роби была назначена в публичном месте.
Отель «Хей-Адамс» расположен через улицу от Лафайет-парка, а за Пенсильвания-авеню — Белый дом. Самое защищенное место на земле. Роби рассудил, что здесь его коллегам будет трудно убить его и спрятать концы в воду.
За минуту до условленного времени в «Джефферсон-рум», ресторан на первом этаже, вошел мужчина лет шестидесяти. Скромный недорогой костюм, начищенные туфли, манеры слуги народа, который за целую жизнь служения приобрел куда больше власти, чем денег. При нем были два высоких молодых человека. Охрана. Они вошли вместе с ним, но садиться не стали, а заняли позиции у стен, планомерно осматривая помещение на случай возможной угрозы. Один из них поставил на стоявший в углу рояль компактный предмет, издававший тихое гудение. Белый шум со скремблером, отметил Роби. Если здесь есть электронные прослушивающие устройства, запись невозможно будет расшифровать.
Зал был пуст, несмотря на обеденное время. Роби понимал, что это не простое совпадение. Официантов тоже было не видно.
Роби сел напротив мужчины, спиной к стене.
— Рад, что вы пришли, — сказал мужчина.
— Как вас называть?
— Синий. Называйте меня Синий.
Он полез в карман и показал Роби жетон и удостоверение с его фотографией и должностью, но без имени. Он оказался высокопоставленным руководителем агентства.
— Что ж, поговорим, — сказал Роби. — Вы сказали, что Джейн Уинд была одной из наших. Я проверил ее удостоверение. Она работала в службе уголовных расследований министерства обороны.
— А паспорт
— Поездки на Ближний Восток, в Германию. Но у СУРМО есть отделения во всех этих странах, — сказал Роби.
— И это было прекрасным прикрытием.
— Так она была следователем?
— И не только.
— Что именно она делала для нас?
— Сначала мне нужно узнать, что произошло той ночью.
Роби рассказал. Он рассудил, что глупо что-то скрывать. Однако ни словом не обмолвился ни о Джули, ни об автобусе. На его взгляд, это были совершенно разные вещи.
Синий обдумал информацию.
— Агент Уинд много лет занималась практической работой. Когда у нее появились дети, ее перевели в другое место, но она продолжала работать в СУРМО и продолжала работать на нас.
— Каким же образом она оказалась в списке ликвидации, где ее не должно было быть? Как такое могло случиться? Я понимаю, мы глубоко засекречены, но в то же время мы — часть организации, где есть проверки и отчетность.
— Если какой-то человек или, скорее, группа людей действуют достаточно решительно, они могут сделать невозможное.
— Во что вляпалась Уинд, за что ее убили?
Синий заинтересовался.
— Откуда вы знаете, что она во что-то вляпалась? Почему вы так думаете?
— Она жила в убогой квартирке с двумя маленькими детьми. На столе в гостиной лежали юридические документы — значит, они не были засекречены. Из паспорта следует, что в последний раз она выезжала из Штатов два года назад. Она не была действующим агентом, во всяком случае давно уже не была. Но она над чем-то работала, может быть, вполне рутинным. И что-то обнаружила. Поэтому она и стала мишенью. Не думаю, что это впрямую относилось к ее работе.
Синий слушал, одобрительно кивая.
— Отличная аналитика, Роби. Я восхищен.
— А у меня полно вопросов. Вы знаете, что она раскопала?
— Нет, не знаем. Но, как и вы, мы считаем, что это не было связано с ее обязанностями.
— Зачем вам нужно, чтобы я принимал участие в расследовании ФБР? Это большой риск, особенно если станет известно, чем я занимался в последние двенадцать лет.
— Не станет. — Синий посмотрел на Роби. — Так какая у вас версия?
— Кто-то обнаружил, что она раскопала, и на нее началась охота. Они не были уверены, что я спущу курок, поэтому послали дублера. Вы сказали, мой руководитель переведен на другую работу? Это ложь. Не нужно мне лгать.
— Почему вы решили, что это ложь?
— Он приказал мне убить Уинд. Вы сказали, что этот приказ не был утвержден. Следовательно, он предатель. Предателей не переводят на другую работу. Если бы вы взяли его под стражу, вам не нужно было бы спрашивать меня, что произошло. Значит, мой руководитель исчез вместе с какими-то еще людьми, с которыми он работал. Сколько их, вы говорите?
Синий вздохнул.
— По меньшей мере трое помимо него, но, может быть, и больше. Ничего хорошего, конечно.