Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— Я в это не лезу, — ответил Энди. Поверь, Джон, мы будем работать с профессионалом. И он работает по принципу «не лезь не в свое дело», а это не наше дело.
— Это все в принципе не мое дело. Я пас, — ответил Джон.
Тем временем Мэй уже отошла от первого шока и отвращения, и ей уже стало интересно. Она спросила:
— Энди, в чем суть? Вам нужно выкопать гроб и вместо него положить другой?
— Именно, — подтвердил Энди.
Джон спросил:
— То есть эти парни похожи?
— Уже да, — ответил Энди.
Мэй решила не продолжать беседу в этом ключе. Она спросила:
—
— И закопать назад, — ответил Энди. — А выкопанный гроб положить в бус, и потом его увезут на запад или куда-нибудь еще.
— И никто не будет их открывать? — просила Мэй.
— Пока я в деле — нет, — ответил Энди.
Джон спросил:
— Почему тогда именно мы? Почему я? Почему ты?
И Энди объяснил:
— Ему нужны люди вроде нас, которые «в теме» и которые будут держать язык за зубами и не станут задавать лишних вопросов. И если все пройдет хорошо, он может предложить еще работу.
Мэй сказала:
— По крайне мере, это было бы неплохо.
Джон не поверил своим ушам:
— Неплохо? Зависнуть на кладбище?
— На свежем воздухе, — ответила она. — Это же физическая нагрузка. Тебе не помешало бы.
— Мне не нужна физическая нагрузка, — ответил он.
— Он заплатит нам по штуке на каждого, — ответил Энди.
Мэй встрепенулась:
— Вот, Джон! Это же выручка за камеры!
Энди удивился:
— Камеры?
— Ему пришлось их оставить в магазине, — пояснила Мэй.
— Дело в том, — начал Джон, — что мне пришлось сбежать. Тут он попытался сменить тему: — Кто наш заказчик?
— Я нашел его в интернете, — сказал Энди.
— О боже, — вздохнул Джон.
— Да ладно тебе, он нормальный, — продолжал настаивать Энди. — После того, как он понял, что я за человек, он перестал меня водить за нос. Это, во-вторых.
— Здорово.
— И предложил мне работу.
— И как зовут этого товарища? — спросил Джон.
— Фицрой Гилдерпост, — ответил Энди.
3
Фицрой Гилдерпост спросил:
— У нас есть лопаты?
— В бусе, — ответил Ирвин.
— Обе?
— В бусе, — ответил Ирвин.
— А лом? Пистолет? Клейкая лента?
— В бусе. В бусе. В бусе, — ответил Ирвин. — И брезент, и веревка, и парусиновый ремень.
— Другими словами, ты хочешь сказать, — подытожил Гилдерпост, — что все находится в бусе.
— Кроме тебя, — ответил Ирвин.
И тут Перышко сказала:
— Ребята, вам, наверное, уже пора?
— Просто осматриваемся, — ответил Гилдерпост, — чтобы убедиться, что все сходится.
— Прежде чем испортите себе зрение окончательно, — ответила Перышко, — вам следовало бы поехать.
— Я восхищаюсь проблесками твоих знаний, Перышко, — сказал Гилдерпост и слегка потрепал ее по бархатной щеке.
Три сообщника собрались еще до полуночи здесь, в номере мотеля в Лонг-Айленде, на границе с Нью-Йорком, недалеко от аэропорта Кеннеди. Они были здесь уже второй день, жили в 3 разных номерах, и сейчас они собрались в номере Гилдерпоста. Он был так же чист, как при заселении, или даже еще чище и аккуратнее, так как Гилдерпост поправил телефон и салфетку
Как полная противоположность, номер Ирвина уже спустя полчаса после их прибытия превратился в мужской магазин после взрыва, а комната Перышка, хоть и была относительно чистой, но была полностью завалена ее вещами, одеждой, косметикой и лентами для занятий.
Гилдерпост намеренно добавил в дело Ирвина. Его главным правилом было не смешивать бизнес и удовольствия, а это становилось вдвойне трудно, когда имеешь дело с такой опасной и чертовски привлекательной штучкой, как Перышко.
Эти трое были не просто странной парочкой, они были странной троицей. Перышко была бывшей танцовщицей, коренная индейка, невероятно красивая, будто выточенная из гранита, будто ее матерью была Пакахонтас, а отцом — гора Рашмор. Ирвин Гэйбел, снятый с должности профессор университета, был высоким и костлявым, в основном плечи и кадык, с обиженным и насмешливым взглядом, который действовал на студентов в университете, однако в реальном мире особого эффекта не имел.
Что касается Гилдерпоста, то криминальный гений выглядел как криминальный гений: крупный, осанистый, со светлыми кучерявыми волосами, свисавшими над безупречным бледным лбом. Он носил костюм-тройку и был, пожалуй, единственным человеком во всем штате, который носил жилет. Несколько лет назад он даже отпустил бороду, но когда появились седые волосы, он стал похож на растлителя малолетних, которым он, естественно, не был; и тем не менее, он выглядел как человек, который когда-то носил бороду, по неуловимой наготе между его большим носом и большой верхней губой. Иногда он поглаживал это место пальцем, как будто все еще носил усы.
А сейчас он сказал:
— Нет необходимости торопиться, Перышко. Причина успеха всех моих операций — это то, что я фанат деталей.
— Ура, — прокомментировала Перышко.
Ирвин сказал:
— А что насчет этих придурков? С ними будет так же легко, как с теми в Элко?
— Даже еще легче, — уверил его Гилдерпост. — Я виделся только с одним из них, но он возьмет с собой друга. Глядя на мистера Энди Келли, не трудно себе представить каким будет его друг.
— Еще один придурок, — задумался Ирвин.
— Парочка воров, — поддержал Гилдерпост. — Сильные руки, слабые мозги. Они делают всю тяжелую работу и все.
Перышко прочистила горло и сказала:
— Тэмпус не жданос.
Гилдерпост улыбнулся в ответ.
— Правильно, Перышко, — сказал он, — ты, несомненно, права. Движение в Манхэттэне непредсказуемо, особенно в такое время. Поэтому, если Ирвин готов…
— Всегда готов, — отозвался Ирвин.
— Прекрасно, — сказал Гилдерпост. Он бы предпочел более послушных ассистентов, но где же таких найти? Однако каждому досталось свое задание. На самом деле, Перышко отлично подходила для своей роли, а знания Ирвина были бесценны. Поэтому, можно было сказать, что Гилдерпост был готов к любым неприятностям.