Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— Похоже на декорации, — сказал Келп.
— С обратной стороны, — добавил Дортмундер. — А сюда есть вход?
И вход был. Они прошли вдоль незаконченной стены и пришли к отверстию, через которое смогли разглядеть, что эта конструкция представляла собой широкую трехстенную комнату без потолка. Темная деревянная барная стойка, немного потрепанная, на стене за которой висели плакаты пива и зеркала, на которых были надписи чем-то вроде мыла, чтобы не было бликов. Хаос из бутылок царил на полках, кассовый аппарат стоял в конце стойки справа. Барные стулья выглядели так, словно их
Келп, изумленный до глубины души, тихо сказал:
— Это же «Бар и Гриль».
— Ну, это не похоже на «Бар и Гриль», — сказал Дортмундер.
— Я знаю, что не похоже, — сказал Келп, — но они к этому и идут.
— Пинбольные автоматы?
— Я даже знаю, что на это скажет Дуг, — ответил на его вопрос Келп. — Визуальный интерес.
— Но возле пинбольных автоматов не поговоришь.
— В задней комнате автоматов не будет, — сказал Келп.
— Давай-ка посмотрим.
Но пространство в левом конце бара никуда не вело, было только полотно, выкрашенное в глубокий черный цвет. Стоя перед ним, они переглянулись, и Келп сказал:
— Должно быть, это будут другие такие стены.
Так и было. За небольшой барной установкой справа стояли две параллельные стены, которые выглядели как коридор в «Бар и Гриль», вот только этот вариант был намного просторнее и чище. Вместо огромной некогда бывшей телефонной будки стоял деревянный шкаф с множеством полок, заваленный скатертями и салфетками. Слева были две двери, одна с табличкой «Собачки», где был значок собаки в кардигане, курящей трубку, на другой — «Котики», со значком гибкого кота в длинном узком черном халате, курящего сигарету через мундштук. Двери, конечно же, не открывались.
Дверь в конце коридора открывалась, но никуда не вела, в частности не вела в заднюю комнату. Ее они обнаружили в другом квадранте репетиционного пространства, где стены были на колесиках, чтобы их можно было передвигать и давать доступ камерам. Стол был правильной формы, круглый, стулья тоже были похожи — старые — но нигде не было коробок от ликера, которые должны были быть заставлены вдоль кремовых стен.
— Никаких коробок, — заметил Дортмундер.
— Возможно, — предположил Келп, — это отвлекает внимание от лиц, которые они будут снимать.
— Возможно.
Дортмундер сел за стол, на автомате он выбрал стул, который стоял напротив двери. Лампа висела слишком высоко и была слишком чистой, кроме того, в ней не было лампочки. — Знаешь, как я себя чувствую? — спросил он.
— Нет, — ответил Келп. — Как?
— Один из этих ребят каверкает автобиографию — сказал Дортмундер. Он указал на стол, стулья, стены. — Мы еще ничего не сделали, а уже все это — ложь.
— Мы здесь не для автобиографии, — напомнил ему Келп. — Мы здесь за двадцатью кусками.
— Плюс суточные.
— Плюс суточные.
Дортмундер встал. — Что-нибудь еще здесь стоит осмотреть?
Нет, по крайней мере, для них здесь не было ничего интересного. Поэтому они выключили свет,
— Надеюсь, Ролло не видел, что они его фотографировали, — сказал Дортмундер.
— Нет, похоже, что с этим все в порядке, — сказал Келп. — Но даже если и так, они могли притвориться туристами.
— Легко.
Они спустились еще, к складу Никербокер, «цель» их кражи, где две камеры видеонаблюдения были прикреплены к другой стороне коридора, там, где они еще не были. Они были направлены на несколько закрытых помещений склада. Было не похоже, чтобы они работали.
— Похоже, они собираются подкинуть нам еще работенки, — сказал Келп.
Дортмундер посмотрел на камеры с негодованием. — Вот только этого не хватало.
— Мы поговорим с ними насчет этого.
— Но не сразу. Им точно не стоит знать, что мы тут были.
— Когда придем сюда еще раз, — успокоил его Келп, — чтобы посмотреть, как выглядит «их» «Бар и Гриль», чтобы они нам провели небольшой тур по декорациям, и в какой-то момент мы очень удивимся: «О, камеры».
— Без камер было бы лучше, — сказал Дортмундер.
— Давай посмотрим, какие еще сюрпризы они для нас подготовили, — сказал Келп.
Они спустились еще на два этажа, минуя Комбайнд тул, потому что они знали, что на данный момент они ничего не могут с ним сделать. На подземном этаже, среди многочисленных автомобилей, они прошлись и нашли главный щиток электроснабжения в черном металлическом ящике в заднем левом углу под лестницей, которым однажды они воспользуются.
Рядом со щитком, практически не видная глазу, была другая находка — серая металлическая дверь пожарного выхода, которая была завалена несколькими картонными коробками и парой запасных шин. Они расчистили дверь, Келп проделал свой трюк со стетоскопом и пришел к выводу, что дверь полностью напичкана сигнализацией. Теми же методами, что и раньше, они обезвредили дверь, но им даже не пришлось еще дальше отодвигать коробки и шины, потому что дверь открывалась наружу.
Но это был тупик, полностью заблокированное пространство внутренними стенами здания с четырех сторон, каждая из которых была с пожарным выходом. Осветив все вокруг тусклым светом, чтобы не включать фонарик на полную мощность, они увидели, что на каждом этаже есть маленькое окошко, которое, скорее всего, вело в туалет. На окне второго этажа не было решеток.
Дортмундер кивков указал на это окно. — Готов поспорить, что это не так легко, как кажется.
— В точку.
Они вернулись в здание, удостоверились, что не оставили за собой следов на двери и пошли через автомобильный рай к платформе лифта, остановились и посмотрели на виднеющийся второй этаж.
— На лифте мы не сможем снять сигнализацию, — сказал Келп.
— Знаю. Дортмундер посветил фонариком через отверстие над ними. — В следующий раз, когда придем сюда, — сказал он, — нужно будет взять с собой лестницу. Придется лезть либо сюда, либо через то окно.