Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Хеллстром однажды подумал о том, как знакомые стены Муравейника могут сотни раз искрошиться и быть восстановлены, прежде чем Муравейник исполнит свое предназначение и его работники возьмут контроль над всей поверхностью планеты.
Что за фантазия! Эти стены, может быть, простоят еще не более нескольких часов и никогда не будут восстановлены. Задача вдохнуть в Муравейник уверенность никогда не казалась ему такой трудной. С неохотой Хеллстром жестом показал Салдо начинать, отмечая с отвращением уверенность молодого человека в том, что несколько слов с руководителем позволят решить все проблемы.
— Фэнси выкрала из запасников Муравейника бридинг-ампулы, — сказал
— Но почему она их взяла? — перебил его Хеллстром.
— Бросить вызов вам, Совету, Муравейнику, — сказал Салдо. Он, очевидно, думал, что она спятила.
— Мы не должны торопиться с выводами, — сказал Хеллстром.
— Но она опасна! Она может…
— Пусть пока ей никто не мешает, — сказал Хеллстром.
— Возможно, сейчас она выражает желания всего Муравейника.
— Пытаясь спариться с Перуджи?
— Почему нет? Мы пользовались этим методом получения Внешней крови много раз. Перуджи был выбран для нас диким Внешним миром. Он живое воплощение успеха.
— Успеха какой ценой?
— В любом случае нам нужны сильные люди, мы должны их получать. Возможно, Фэнси знает лучше остальных, как бороться с этой угрозой.
— Я в это не верю! Я думаю, она использует эту болтовню о перенаселенности как предлог, чтобы покинуть Муравейник. Вы знаете, как она любит Внешнюю еду и удобства.
— Это возможно, — сказал Хеллстром, — но почему она хочет уйти? Полагаю, твое объяснение поверхностно.
Салдо, казалось, был оскорблен упреком. Несколько мгновений он молчал.
— Нильс, я не понимаю тебя.
— Я сам этого до конца не понимаю, но поведение Фэнси не так просто, как тебе кажется.
Салдо вопросительно смотрел на лицо Хеллстрома, словно что-то в нем могло дать ему ключ к пониманию. Что знал такого Хеллстром, чего не знали другие? Хеллстром являлся потомком первых колонистов того, настоящего Муравейника. Может быть, он получил специальные инструкции из таинственного источника мудрости — как поступать в такого рода кризисах? Внимание Салдо было отвлечено тем, что происходило слева от него: чашки с бульоном двигались по конвейеру, как только кто-нибудь брал последнюю в ряду. Работники ели рядом с ними, не обращая на старших специалистов особого внимания. И это воспринималось естественно. Химические выделения говорили работникам, принадлежат ли посторонние Муравейнику. Но, попади сюда Внешний, и если работники не увидят его сопровождающих или же если выделяемые Чужаком запахи не будут скрыты, он немедленно будет отправлен в Котел безголосыми работниками, озабоченными только удалением опасной массы протеина. Поведение работников как будто было нормальным, но Салдо в этот момент впервые ощутил то же чувство, что и Хеллстром чуть раньше, — Муравейник ранен, и рана глубокая. В движениях появилась скованность, в походке стала заметна воинственность.
— Есть какие-нибудь осложнения, о которых мне ничего не известно? — спросил Салдо.
«Да, какой ум у этого парня!» — подумал Хеллстром, переполняясь гордостью.
— Вполне возможно, — сказал Хеллстром.
Он повернулся, сделал жест Салдо следовать за ним и вышел в галерею. Они завернули в первый же боковой проход и быстрым шагом направились в комнату самого Хеллстрома. Войдя в нее, Хеллстром показал Салдо на стул, но сам растянулся на кровати. О-хо-хо! Как он устал!
Салдо послушно уселся и посмотрел вокруг. Он был здесь и раньше, но в данных обстоятельствах место выглядело несколько странно. Смущающее отличие искало его внимания, но он не
— Да, обнаружились осложнения, о которых никто из них ничего не знает, — сказал Хеллстром, начиная разговор с ответа на заданный в пункте питания Салдо вопрос. — В этом наша проблема, Салдо. Вызывающие тревогу события будут происходить, и мы должны быть готовы справляться с ними на их условиях. Как говорят Внешние, мы должны быть настороже. Тебе понятно?
— Нет, — покачал головой Салдо. — О каких событиях идет речь?
— Если бы я мог описать их, к ним бы не подходило определение неизвестных, — сказал Хеллстром печальным голосом.
Заложив руки за голову, Хеллстром искоса посмотрел на Салдо. Молодой человек показался ему таким же хрупким, как и Муравейник. Чем может изобретательность Салдо помочь в предотвращении надвигающейся катастрофы? Ему только тридцать четыре года. Образование, полученное в Муравейнике, дает показную искушенность в житейских делах, светскость, невиданную во Внешнем мире. Наивность Салдо была наивностью Муравейника. Он не знал свободы, которую мог испытать Снаружи. Он не знал, как это быть по-настоящему диким. Только опосредствованно, через книги и другие атрибуты системы образования, Салдо познавал неуправляемый характер дикой жизни за стенами Муравейника. Было бы время, и Салдо мог получить необходимый опыт, как получил его Хеллстром. Молодой человек принадлежал как раз к тому типу, который Муравейник должен посылать в кипящий котел дикого человечества. Но многое из того, что он там узнает, будет возвращаться к нему ночными кошмарами. Он, как и любой другой специалист, будет прятать это в особой капсуле сознания в глубинах своего «я».
«Точно так же, как и я окружил стенами мои худшие воспоминания», — подумал Хеллстром.
Не стоит отрицать такие воспоминания, стоя на пороге Котла. Они крадучись выползают из неожиданных прорех в созданной защите.
Полагая, что долгое молчание Хеллстрома вызвано неодобрением, Салдо потупил взор.
— Мы не можем знать, что с нами может случиться, но мы должны быть, во всяком случае, готовы к любым неожиданностям. Теперь мне это понятно.
Хеллстрому хотелось выкрикнуть: «Я не совершенен! Я не безошибочен!»
Вместо этого он спросил:
— Как продвигается «Проект 40»?
— Как вы узнали, что я только что этим интересовался? — спросил Салдо с благоговейным страхом. — Я не упоминал об этом.
— Все мы, несущие дополнительное бремя ответственности, регулярно интересуемся ходом работ по «Проекту 40», — проворчал Хеллстром. — Так как, каково состояние дел?
— Ничего нового. Впрочем, они быстрыми темпами строят новую модель, которая…
— Они изменили свое мнение относительно ее перспектив?
— У них появились новые аргументы, касающиеся генерации сверхвысокой температуры.
— Еще что-нибудь?
Салдо поднял глаза и посмотрел на Хеллстрома. Несмотря на явную усталость Хеллстрома, оставался еще один вопрос, который нельзя было не обсудить.
— Несколько работников из группы гидропоники были замечены на верхнем уровне около часа назад, — сказал Салдо. — Насколько мы смогли понять, они выражали настоятельное желание выйти на поверхность.
Хеллстром сел на постели, забыв об усталости.